Когда Боря Хмельницкий приехал посмотреть наше землевладение, чуть не разрыдался. Десять метров в ширину и сто в длину! Участок странной формы я полюбила, но далеко не сразу. А Толя ликовал, получая от стройки истинное наслаждение. Часть денег одолжил ему все тот же Леша Стычкин, сказав: «Отдашь, когда сможешь».
Думаю, мужу было важно иметь дом, который он оставит сыну. У нас родился Дима, долгожданный наследник, и Толя оказался потрясающим отцом. Мог заниматься ребенком часами, утром давал мне возможность выспаться, сам кормил его и шел бродить с коляской. Позже вместе с Димой они играли в солдатиков, пели под гитару... Муж весь светился, говорил, что жить теперь хочется долго.
...В тот день Толе не спалось, встал спозаранок и поехал в Пушкино. Остальное известно — решил спилить старую сосну, дерево упало на него, умер Толя мгновенно. Я хотела сразу же продать дачу, но совесть мучила: вроде как она Димина и я права не имею... А через полгода дом сгорел. Будто еще одна ниточка, связывавшая с прежней жизнью, оборвалась...
Потом у меня не стало театра. После смерти Толи я как-то выпала из репертуара. Некоторое время еще получала зарплату, ничего не играя, но... Может, и сама хотела бы уйти, однако отправляться в абсолютное никуда смелости не хватало. В общем, однажды Сергей Борисович Проханов сказал: «Наверное, пора расставаться», — и я написала заявление об уходе из «Театра Луны». Увольнялась, что называется, с холодным носом. Конечно, какие-то мысли возникали насчет того, что ребенок и надо как-то жить... Но к тому моменту была уже воцерковленным человеком и на бытовые вопросы смотрела проще.
Когда от Бога далеко, есть страх — что потом? А потом, как говорила моя бабушка, суп с котом. Бояться не надо, что-то обязательно будет. Я глубоко убеждена, что на каждого из нас у Бога свои планы. И если у тебя чего-то нет, ремонта к примеру, это точно не должно мешать чувствовать себя счастливым.
— Как же так вышло, что верующая женщина увела из семьи мужчину? Я про ваш второй брак с режиссером Вадимом Дубровицким.
— Честно говоря, меньше всего мне хочется обсуждать этот вопрос публично. Мои размышления на эту тему далеки от оправданий самой себя. Конечно, грех. Я всегда плачу сразу, и в данном случае расплата оказалась быстрой. Даниле исполнилось четыре месяца, когда я осталась одна — уже с двумя детьми. Естественно, было тяжело и больно, но это уже далеко в прошлом, и на сегодняшний день благодарна тем обстоятельствам за бесценный опыт.
