Что из этих разговоров правда, а что вымысел, Франса не особо интересовало. Куда больше его занимала удивительная физиономия Баббе, притягивающая своим демоническим безобразием.
Людские лица были его страстью. Удержать на портрете мимолетное выражение, едва скользнувшую тень лукавой или задиристой улыбки, заставить зазвучать с немого полотна смех, которым герой разразился минуту назад, — ради этого Халс был готов часами вглядываться в натурщика, упрямо ожидая мгновения, когда среди морщин старого пьяницы или гримас молодого балагура мелькнет то, что называется душой.
Удача не сразу далась Франсу в руки. Ему перевалило за тридцать, он уже был женат на Анетье Харменсдр, нянчил первенца Хармена и лет пять как числился членом гильдии Святого Луки, но клиенты все не спешили в его мастерскую. Признаться, беря Анетье в жены, Франс сильно рассчитывал, что добыть заказчиков ему поможет ее крестный отец и опекун Йов Клас Гейбланд, заседавший в городском совете, к тому же выгодно женатый на дочке одного из местных заправил.
Однако заносчивый пивовар предпочитал держаться в стороне от бедной родни. Даже портрет свой заказал не Халсу, а Франсу де Гребберу, да и на похороны Анетье, умершей от родов весной 1615-го, не дал ни пфеннига. Пришлось схоронить бедняжку в благотворительной могиле для бедняков, и радости мужа, дождавшегося своего звездного часа, она так и не увидела.
Первым шедевром художника, о котором заговорил весь Харлем, стал написанный в 1616 году «Банкет офицеров стрелковой роты Святого Георгия». Писать такие портреты было делом непростым, ведь угодить требовалось не одному, а сразу дюжине клиентов, плативших в складчину.
Франс ночами не спал, думая, как рассадить и расставить героев, решив запечатлеть их не в чинных позах на манер других художников, а в час веселой пирушки, участником которой должен был почувствовать себя каждый, кто взглянет на полотно. В итоге он добился своего! Довольны остались все: и молодой прапорщик Якоб Схауит, вносящий знамя, и капитаны Якоб Лауренс, Николас ван дер Мер, даже харлемский бургомистр, полковник стрелков господин Беркенроде.
Солидный гонорар уплатили сполна, и Франс тотчас умчался в Антверпен — разузнать, чем живут и дышат нынче тамошние мастера. Ни кредиторы, наперебой требующие у художника свои деньги, ни мать, корившая за то, что сын бросает на нее сироту, ни беременная дочка стеклодува Лисбет Рейнирсдр не смогли его остановить.
Впрочем, вернувшись, Халс все же объявил о помолвке. Живот у невесты к тому времени уже лез на нос. Венчание, состоявшееся в феврале 1617-го, пришлось устроить в маленькой церквушке на окраине города. Лисбет была счастлива — ведь все подруги считали, что мужа она подцепила лучше некуда.
