Вздымая свой бюст многолетний,
Принцесса сказала врачу:
— Ровесницей Саши Зубкова
Я сделаться срочно хочу!
И врач из мольеровской пьесы
Пошел по известной стезе
И в самую сущность принцессы
Воткнул железу шимпанзе.
И дивное диво свершилось,
Он взял Гогенцоллернов дочь
И корень квадратный извлек он,
А разницу выбросил прочь.
У Саши же чувство такое,
Как будто он в кассу попал
И целую тысячу марок
На тьму четвертных разменял.
За молодоженом постоянно гонялись репортеры, и к их великой радости Александр никому не отказывал в интервью. При этом «герр Зубкофф», вспоминая о своей жизни «до принцессы», ни разу не повторился — что ни день появлялась новая версия биографии счастливчика. Публика не знала, чему верить, и в конце концов смирилась с тем, что история Саши сродни байкам о графе Калиостро.
Писателю Михаилу Каратееву Зубков, например, рассказывал, что в Гражданскую служил на флоте, а после, подобно многим русским, оказался на чужбине. Благодаря знанию немецкого устроился матросом на торговый пароход германской компании и несколько лет провел в море. Как-то в порту загулял с местной красоткой, опоздал к отплытию. Денег едва хватило на билет до Берлина, так что туда он прибыл без гроша в кармане. Там и встретил принцессу.
Буквально через несколько дней появлялись новые откровения шурина Вильгельма II. Теперь он утверждал, что в революцию якобы был арестован ЧК, но сбежал и примкнул к белым. Вскоре перебрался в Швецию, откуда его выслали. За что, впрочем, не уточнялось. Неунывающий Зубков переехал в польский Цоппот. Пристрастился к казино, но владельцы местных заведений быстро взяли его на заметку и перестали пускать — видимо методы игры гостя (о чем он не упомянул) оказались не совсем честными.