На третьем туре всегда присутствовали актеры Театра Вахтангова. Заметив Яковлева, который вышел из зала, где принимали экзамены, спросила:
— Юрий Васильевич, такая-то прошла? — про себя уже решила, что провалилась, а с этой девочкой подружилась и переживала за нее.
— Нет, взяли какую-то украинку в синем платье — Шашко.
Я обомлела, поверить не могла, что стала студенткой. Убедилась, только когда вывесили списки зачисленных. Понеслась домой, чтобы обрадовать маму, прямо через Смоленскую площадь, ничего не соображая от радости. Бегу и вдруг слышу жуткий скрежет тормозов. Грузовик летел прямо на меня, водитель успел затормозить в последний момент. Но я и тогда не осознала, что чуть не погибла, находилась в эйфории!
На первом курсе общежития нам с Людочкой Чурсиной, с которой подружились на экзаменах и до сих пор поддерживаем добрые отношения, не дали. Посчитали: раз отцы офицеры, значит, обеспеченные, смогут позволить себе съемное жилье. Комнату мы нашли, но чтобы за нее платить, пришлось работать. Устроились техничками в родном училище. Вставали в шесть утра, приезжали, мыли полы на втором этаже, в коридоре, в аудиториях. Затем шли в душ, приводили себя в порядок и всегда появлялись на занятиях первыми. Если кто-то бросал бумажку или сплевывал на пол, возмущению нашему не было предела, но приходилось сдерживаться. Никто ведь не знал, что работаем уборщицами.
У нас с Людой появилась традиция: с каждой стипендии мы ходили в шашлычную «Риони». Там было все недорого и очень вкусно. Однажды вышли оттуда, стоим ждем троллейбус. Мимо идут два амбала и ни с того ни с сего бьют меня по плечу, а Люду по лицу. Стоявшие на остановке прячут лица, отворачиваются, даже не думают заступаться. А эти «герои» спокойненько через десяток метров разворачиваются и снова направляются прямо к нам, явно намереваясь повторить свой «подвиг». Краем глаза замечаю, что из соседнего кафе вываливается компания щукинцев с лакского курса. Как закричу: «Наших бьют!» Кавказец Ислам, не раздумывая, бросился на защиту. Бывший боксер, он метелил хулиганов так, что пришлось их от него защищать!
В съемном жилье провели год, потом общежитие нам все-таки дали. С соседками по комнате мы дружили, помогали друг другу, случалось, с трудом наскребали денег на еду, но не грустили. Были молодыми, еще не побитыми жизнью. Кстати, и я, и Людочка Чурсина весили тогда под девяносто килограммов! Пышнотелость не мешала обеим танцевать и двигаться легко. Нас даже на занятиях по хореографии и сцендвижению в пример ставили.
Режиссером дипломного спектакля «Вишневый сад» был Евгений Рубенович Симонов. Его отец, главреж Театра Вахтангова Рубен Николаевич, будучи в натянутых отношениях с нашим ректором, в «Щуку» не приходил. Когда Захава возглавил училище, принципиально не переступал его порога. Но ради сына сделал исключение. Правда, выбрался только на утренний спектакль в воскресенье, точно зная, что не столкнется с ректором. Постановка ему понравилась, всю нашу группу — двадцать пять человек, занятых в «Вишневом саде», он пригласил на ужин в ресторан «Прага».
