Ох и крут был Иван Григорьевич Фирсанов! Недаром даже через сорок лет после его кончины знаменитый репортер Владимир Гиляровский вспоминал: «Что к Фирсанову попало — пиши пропало! Давал деньги под большие хорошие дома — и так подведет, что уж дом обязательно очутится за ним. Много барских особняков сделалось его добычей... Сандуны были еще только в залоге у Фирсанова, а через год перешли к нему...» Это случилось в 1869-м. Тогда же он приобрел в подмосковном Середниково усадьбу, известную тем, что несколько лет подряд в летние месяцы здесь жил юный Михаил Лермонтов со своей бабушкой, урожденной Столыпиной. Лермонтов приходился троюродным братом Петру Аркадьевичу Столыпину, будущему российскому премьер-министру, который свои первые годы тоже провел в Середниково. У отца Петра Аркадьевича и купил Иван Григорьевич имение. Оно, по воспоминаниям его родственника Николая Варенцова, к моменту продажи «имело более тысячи десятин лесу, в нем был большой дом-дворец, роскошно обставленный мебелью, картинами, гобеленами, бронзой, дорогими вазами и с большим количеством фамильного серебра». Покупка состоялась за семьдесят пять тысяч рублей. Сразу после сделки Фирсанов выручил только за небольшую часть убранства усадьбы сорок тысяч. А за часть леса, проданную под вырубку, еще семьдесят пять тысяч. Оборотистым человеком был Иван Григорьевич, ничего не скажешь.
Семилетняя Верочка, конечно, не могла должным образом оценить приобретения батюшки, который стремительно богател и в 1873 году перешел в первую купеческую гильдию. Варенцов писал: «Деньги текли Фирсанову большим потоком от лесных операций, он начал заниматься скупкой домов на лучших улицах Москвы. Ростовщиком был злым, попавшие к нему должники были достойны сожаления».
А ведь изначально Иван принадлежал к бедному мещанскому сословию города Серпухова. Родился он в 1817 году. Когда ему исполнилось четырнадцать, отец, имевший шестерых сыновей, отдал смышленого парнишку, освоившего грамоту, в обучение к московскому купцу Щегляеву, торговавшему дорогими украшениями на Ильинке. Шустрый Ваня быстро распрощался с должностью мальчика и со временем превратился в опытного приказчика-оценщика, сравнявшись в знании драгоценных камней с хозяином. К тридцати годам открыл собственное дело — начал с лотка, потом приобрел лавку в Гостином Дворе и через десять лет уже обзавелся домом в Пименовском переулке.