Конечно, такие случаи, когда мне указывали мое место, не шли на пользу и не раз приводили к срывам. Я впадал в депрессию, ни с кем не общался, просто сидел и пил с утра до вечера. Надо сказать, в актерской среде пили, пьют и будут пить всегда. Хотя сейчас все «непьющие», некурящие, занимаются спортом (больше на словах) — прямо святые, только что не ходят по водам! А раньше, бывало, человек пил две-три недели и никого это не смущало. Ничего — отболеет и снова примется работать в поте лица. В старину купцы называли такие запои «малой душевной болезнью». «Большая» продолжалась два-три месяца.
Алкоголь, конечно, не помогает, дает лишь возможность забыться на время. И близкие со мной натерпелись, что и говорить. Я безумно благодарен Оле за то, что не выгнала, не выставила чемодан за дверь. Наоборот, моталась по врачам, помогала, спасала. Хотя если сам человек не захочет бросить, ничего не подействует. Да и не молодеем мы...
Жизнь много раз проверяла на вшивость — как я это для себя называю. В девяностые пришлось особенно тяжело: страна рухнула, люди стали нищими. Зачастую я даже не имел возможности дать дочке денег на школьный завтрак. Сознавать это было невыносимо. Говорил: «Даша, иди на уроки, а я на переменке тебе денег подвезу». Когда уходила, одевался, надвигал кепку на глаза и ехал «бомбить». Некоторые пассажиры все равно узнавали, и становилось так стыдно, неловко, что отказывался от денег. А с тех, кто не узнавал, брал немного и мчался в школу.
Иногда возникала мысль: «Не бросить ли актерство?» Но чем еще я способен заниматься? Профессии другой нет. И я не особо мастеровитый. Могу что-то погрузить-разгрузить, но починить, соорудить — нет. Только доломаю, психану и брошу. Типичный гуманитарий.
Временами накатывало жуткое отчаяние! Чувствовал себя загнанным в угол, затравленным волком. Не мог смириться с тем, что я, мужик, добытчик, кормилец, не в состоянии обеспечить семью. Руки-ноги есть, силы, здоровье тоже — и все зря. К счастью, Господь не оставил, протянул руку и повел другим путем. Я переключился на кино.
Свой первый фильм — детектив «Крутые: смертельное шоу» — сделал в 1998-м. На видеокассетах он выходил под названием «Крутые менты». Сорежиссером был Игорь Шавлак, он и позвал снимать и сниматься. Затевали сериал, но получилось только две серии. Случился дефолт, и финансирование прекратилось. Этот фильм стал моим киноуниверситетом. Из-за нищенского бюджета пришлось совмещать несколько должностей: режиссера, актера, администратора, кастинг-директора, помощника осветителя — так что изучил весь механизм кинопроизводства от и до.
После этого решил замахнуться на собственный проект. Очень нравился рассказ Владимира Маканина «Река с быстрым течением», ходил с ним по продюсерам на протяжении шести лет, пробивал полный метр. Но не дал Господь.
Однажды снимался у Рауфа Кубаева в сериале «Красная площадь». Продюсировал его Владилен Арсеньев, у которого была компания «Президент-фильм». Как-то разговорились, и я обронил фразу: «Если когда-нибудь вам вдруг срочно понадобится режиссер, готов предложить свои услуги». Вскоре он дал сценарий шестнадцатисерийной картины «Атаман»: «Ты же из казаков, тебе и карты в руки!» Правда, на подготовку был всего месяц и гонорар копеечный. Я это называю «за тарелку борща». Но дело было не в деньгах. Я знал, что должен снять этот фильм, чтобы наработать опыт и имя для дальнейших проектов, и вцепился в него зубами. Волчек отпустила из театра на год в академический отпуск. Без проблем.