Наверное, сынок, у шоу-бизнеса свои законы и действительно хорош любой пиар, кроме некролога, но... Чем дальше, тем больше выступления твоего отца навевали мысли о каком-то помрачении, что ли. Будто мир перевернулся с ног на голову. С серьезным выражением лица пятидесятилетний мужчина рассказывал о своем странном анабиозе, в котором сначала влюбился, потом женился, а затем оказался в процессе ожидания ребенка. То одна у него жена, то другая, то сразу две — трудно уследить за всеми метаморфозами!.. Брак наш под давлением судебных разбирательств устоял, я осталась единственной официальной женой твоего папы (двоеженство у нас в стране все-таки не разрешено), но гордиться мне тут снова было нечем. Бесконечные иски о моральном вреде, которые ему нанесла не только я, но и твоя бабушка, сменились на финансовые требования. Да, ты не ослышался — требования к нам. Ты уже наверняка знаешь, что это родители платят маленьким деткам алименты, а не наоборот. Но у нас с тобой исключительный случай.
Не знаю, Филипп, бывали ли в суде аналогичные прецеденты, поэтому не могу не рассказать. Поначалу твой папа посчитал все деньги, которые он переводил мне до свадьбы, и те, что уже в качестве мужа, в общем, за три года плюс проценты. Поскольку он поставил вопрос о фиктивности нашего брака, получалось, что я незаконно обогатилась. В суде мне предъявили сводную таблицу с датами и переводами. В столбик указаны красивые цифры: 44444 рубля перевода с его карты на мою, 6666 рублей... Такая у нас с Вадимом была милая семейная традиция — магия цифр. Даже сим-карты он приобретал с телефонными номерами из дат нашего рождения. Плюс иск еще на миллион о моральном вреде, который был нанесен Вадиму Геннадиевичу мною, отдельный иск о вреде, нанесенном ему же твоей бабушкой...
Видишь ли, сын, мне не хотелось бы грузить тебя юридическими терминами (а я в них здорово поднаторела в твой первый год жизни!), но иначе будет непонятно. Когда решение суда о фиктивности нашего брака в августе 2017 года было отменено и та сторона получила отказы по своим апелляциям и кассациям, я вздохнула с облегчением. Думала, что от нас с тобой наконец отцепятся! Но твой отец предпочел пересчитать свои расходы. Захотел вернуть потраченное на меня до брака, в так называемый конфетно-букетный период. И это был опять миллион! Восемьсот тысяч плюс проценты. Очень любит цифры! А миллион — сумма круглая и приятная, тут не поспоришь. Встречаешься с человеком, он клянется тебе в любви, а потом — бац! — и сводная таблица со строчкой: ужинали в ресторане под романтическую музыку, проела 5555 рублей. Шучу конечно, а то слишком грустным стало мое письмо к тебе. На суде Вадим Геннадиевич заявил, что все эти деньги он давал мне в долг. Видишь, как еще может быть? Человек в анабиозе женился, в неведении ребенка завел, в прострации в долг дал, речь на свадьбе говорил, будто он и не он вовсе, а кто-то другой.
