В тридцатые годы Магритт вовсю играл с любимыми символами и скрытыми посланиями, а публике нравилось искать отгадки в живописных кроссвордах. Его приглашали галереи Лондона, Парижа и Нью-Йорка. Росту популярности способствовал и привкус скандальности некоторых работ художника — на выставке в Брюсселе картину «Изнасилование», на которой женское лицо одновременно является обнаженным торсом, прикрывали бархатным занавесом.
С 1936 года Рене по делам часто бывал в Лондоне и неожиданно для себя влюбился... Заскучавшего в долгом спокойном браке бельгийца пленила эпатажная художница Шейла Легг. Ее выходки постоянно давали пищу для пересудов. Как-то, к примеру, она бродила по галерее Барлингтона на Пиккадилли, держа в одной руке искусственную человеческую ногу, а в другой — сырую свиную отбивную.
Пока муж развлекался в британской столице, Жоржетта тоже времени не теряла, причем по инициативе Рене. Увлекшись экстравагантной мисс Легг, Магритт попросил друга, поэта Поля Колине, больше времени уделять Жоржетте — не выходя за рамки, конечно, чтобы та не очень интересовалась его шашнями.
Кто же мог подумать, что невинный флирт обернется обоюдной страстью и мадам Магритт попросит у мужа развода? Их союз не распался благодаря... войне. В 1940 году фашисты оккупировали Бельгию, и страх навсегда потерять друг друга быстро отрезвил обоих. Художник вернулся домой, супруги помирились. Что же до Поля Колине, то они с Рене остались близкими друзьями.
Возвращение приятеля в оккупированную Бельгию Андре Бретон посчитал проявлением коллаборационизма и рассорился с Магриттом окончательно. Вероятно, его негодование вызвал тот факт, что Рене писал копии картин Пикассо, де Кирико, Брака и продавал их нацистским «культурным» офицерам, уверяя на голубом глазу, что полотна — из его личной коллекции, когда-то подаренные авторами. Но ведь нужно было как-то выживать и кормить семью, а «честной» работы не предлагали. В совсем отчаянные времена он даже рисовал фальшивые купюры. Впрочем, сам художник об этих своих поступках впоследствии сожалел.
