Парижский период стал невероятно плодотворным — за неполных полтора года Рене написал порядка ста пятидесяти холстов. Несколько картин приобрел Бретон. Свои творческие замыслы Магритт увлеченно обсуждал с новыми друзьями — Полем Элюаром, Жоаном Миро, Сальвадором Дали, у которого в Кадакесе они с Жоржеттой провели следующее лето. Здесь, в каталонском доме, рухнул брак Элюара — жена Гала ушла к неистовому Сальвадору. Рене тесно сдружился с Полем и очень ему сочувствовал.
Именно в парижский период родился цикл, где художник изображал людей с закрытыми тканью лицами (самая знаменитая — «Любовники»). Была ли то попытка расстаться с образом погибшей матери или размышление на тему ослепляющей страсти? Магритт не объяснял свои живописные ребусы и страшно злился, когда сталкивался с нелепыми заумными трактовками братьями-сюрреалистами его работ, например что они воплощают комплекс кастрации.
Повальное увлечение парижских друзей психоанализом его все больше раздражало, особенно когда фрейдистской меркой оценивали искусство. Назревал конфликт. В декабре 1929 года в доме воинствующего атеиста Бретона устроили вечеринку. Заметив на жене Магритта золотой католический крестик, Андре потребовал немедленно его снять. Жоржетта отказалась, Рене вспылил — и хозяин указал им на дверь. Рассорившись с сюрреалистами, бельгиец отныне стал называть себя «магическим реалистом».
Между тем привольное парижское житье подходило к концу. Начавшаяся в Америке Великая депрессия докатилась до Европы, галереи закрывались, спрос на живопись упал, и в 1930 году Рене с Жоржеттой вернулись в Брюссель. Поселились на окраине, в районе Жет, неподалеку от брата Поля. Здесь в квартире цокольного этажа они проживут более двадцати лет. Дни, проведенные в парижских кафе с Дали, Максом Эрнстом и Элюаром, теперь казались сном.
Магритту пришлось снова пойти дизайнером на фабрику обоев. Платили там сущие гроши, и чтобы как-то свести концы с концами, они с Полем открыли рекламное агентство Studio Dongo. Рисовали рекламные плакаты, обложки для альбомов и нот. Идеи для вдохновения художник черпал в собственном жилище — «моделями» были камин, двери, окна, мебель... Раз в неделю наведывались приятели — художники и поэты, они устраивали вечеринки, спектакли и перформансы, затевали бурные дискуссии. Дружеское общение ширилось, и вот уже странными картинами заинтересовались коллекционеры.
