Через два года на воскресной летней ярмарке возле карусели с деревянными лошадками Рене познакомился с Жоржеттой Берже, не подозревая, что встретил свою будущую судьбу. Тринадцатилетняя дочь мясника оказалась неглупой, веселой и вдобавок увлеченной живописью. Они сразу же понравились друг другу и бегали на тайные свидания. Но девочка училась в другом городе и осенью уехала. Больше в Шарлеруа Рене Жоржетту не видел.
В 1916 году юноша поступил в брюссельскую Королевскую Академию изящных искусств (одно время ее посещал Винсент Ван Гог). Однако классические каноны Магритта не увлекали в отличие от новых авангардных течений вроде футуризма и кубизма, и через пару лет, посчитав, что взял от академии все, что можно, он бросил учебу.
Позже Рене напишет: «Большинство художников легко жертвовали свободой, ставя свое искусство на службу кому-либо или чему-либо. Их заботы и устремления были те же, что у любого старого карьериста. Это привило мне полное недоверие к тому искусству и тем живописцам, которые получили официальное признание. Я чувствовал, что не имею с ними ничего общего, и выбрал иной ориентир: то магическое в искусстве, с которым встретился, будучи еще ребенком. Чем дальше от общепринятого были мои картины, тем большее наслаждение свободой я испытывал».
Жоржетта Берже вновь появилась в его жизни в 1920-м. Теперь ей было девятнадцать, она увлеклась фотографией и вопреки запрету отца поступила в Королевскую Академию изящных искусств, а в свободное от учебы время вместе со старшей сестрой Леонтиной работала в художественном кооперативе. Встретились они случайно в ботаническом саду. Оказалось, взаимная симпатия не угасла, но предложение возлюбленной Магритт сделал только спустя два года, их он провел в пехотном полку, записавшись добровольцем.
Вернувшись из армии, Рене много экспериментировал с различными авангардными течениями, и Жоржетта стала мужу музой, моделью, коллегой и лучшим другом. Вот только денег его опыты не приносили, и Магритт устроился на обойную фабрику — рисовал рекламные плакаты, иногда журнальные макеты. Еще подрабатывал внештатным дизайнером. В 1923 году ему удалось продать одну из своих картин и благодаря этому заключить четырехлетний контракт с галереей «Кентавр» в Брюсселе, гарантирующий постоянный, пусть и небольшой, доход.
