Там он с головой уходит в работу: переводит «Дон Кихота», упражняется в немецком, делает выписки из трудов по архитектуре, искусству и философии. По пансионной привычке встает в пять утра и до завтрака работает в тишине. Потом дом оживает, усадьба полна народу — сестры Василия, их мужья, дети. Живет в Мишенском и единокровная сестра Жуковского Екатерина Афанасьевна Протасова. Недавно овдовев, она с дочерьми Машей и Сашей поселилась в имении матери. Скромные милые девочки быстро привязались к дяде Базилю, так они называли на французский манер Василия, который стал их гувернером и учителем. Именно в Мишенском проявился его педагогический дар.
Втроем часами гуляли по усадебному парку, собирали гербарии, рисовали, читали сентиментальные романы графини де Жанлис. Рассудительную Машу, которая делилась с наставником сокровенным, Жуковский уговорил вести дневник — записывать в нем свои мысли и чувства. И девочка охотно последовала совету.
Размышляя над переводами, Василий подолгу сидел на холме между парком и Васьковой горой. Высокий, худой, смуглый, с длинными черными кудрями, он задумчиво смотрел на усадьбу, пруд, деревню за лугом, Оку, золотые купола далекого Белевского монастыря. Здесь так хорошо думалось, что Жуковский попросил построить для него на этом месте простую сосновую беседку. В ней и происходит первое чтение перевода «Сельского кладбища» Грея. С восторгом и обожанием слушает Базиля двенадцатилетняя Маша Протасова.
Жизнь закипела — по литературным делам Жуковский теперь часто ездит в Москву и Петербург, но неизменно возвращается в Мишенское. Он мечтает о собственном гнезде: «Дал бы Бог найти верную жену...» — и задумывает перестроить доставшийся от тетки домик в Белеве, на высоком берегу Оки. Мария Григорьевна и Елизавета Дементьевна не возражают. Бунина даже выделила деньги на прихоть дорогого Васеньки.
