С БДТ я расторгнул отношения по другой причине. Приглашали меня туда, кстати, дважды. Первый раз — в середине семидесятых. Помню, сидим с приятелями у меня дома, выпиваем, вдруг звонит помощница Товстоногова:
— Георгий Александрович хочет пригласить вас к нам в театр.
А я снимался одновременно в четырех фильмах и почему-то с этакой важностью сказал:
— Должен подумать, сразу не могу ответить. Дайте сутки на размышление!
Поразмыслив, понял, что в кино мне более интересно, чем в театре, и отказался, хотя и с огромным сожалением.
Второе приглашение поступило в 1996 году, и на этот раз согласился немедля. В то время с кинематографом не ладилось, работал я в театре «На Литейном», и казалось (не хочу никого обидеть), что это ниже моего достоинства. А я был в хороших отношениях с Андреем Толубеевым, который в БДТ являлся фигурой значимой. Однажды попросил его: «Поговори там с Кириллом Юрьевичем Лавровым насчет меня, хотелось бы прийти к вам». Андрюша побеседовал с худруком, и меня взяли.
Режиссер Сандро Товстоногов, сын Георгия Александровича, ставил спектакль «Фома» по повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» и дал мне вторую главную роль: «Фому Опискина будет играть Евгений Лебедев, а ты — полковника Ростанева». Я не стал отказываться, хотя понимал: роль совершенно не для моего психотипа.
Прихожу в театр перед началом репетиций — труппа отмечает юбилей Кирилла Лаврова. Все собрались на праздничном банкете, перекусывали, выпивали. Подошел к Лебедеву:
— Здравствуйте, давайте знакомиться. Мы будем с вами партнерами.
Он бросил пронизывающий взгляд и жестко ответил:
— Вообще-то я узурпатор.
Это меня сильно резануло. Но как ни странно, в процессе работы с Евгением Александровичем сложились хорошие отношения. А вот другие артисты БДТ стали меня просто... сжирать.
Относились ко мне демонстративно пренебрежительно, я не раз наталкивался на неприветливые взгляды, слышал неприятные реплики в свой адрес. Очень переживал, мучительно размышлял о причинах такого отношения. Пришел к выводу, что не пришелся ко двору. Во-первых, я вошел в состав труппы, уже имея звание народного артиста, а к таким вещам всегда относятся с ревностью. Лавров, помню, сразу предупредил: «Эрик, ты — народный артист, но имей в виду, что у нас двадцать один народный артист, а все остальные хотят быть ими». А кроме того, очевидно, эти «все» считали, что я не справляюсь с ролью, которая действительно явно была не моей и блеснуть в ней я определенно не мог.
В общем, коллеги по БДТ не желали видеть меня рядом в принципе и откровенно подтравливали. Вспоминаю — прямо в дрожь бросает. Репетирую, а они кивают в мою сторону, посмеиваются, перешептываются, гримасничают. В итоге в один непрекрасный день Кирилл Юрьевич пригласил меня к себе в кабинет и сказал: