Одна из излюбленных тем в их спорах — кто раньше умрет.
— Ты меня в могилу сведешь! — кричала бабка.
— Да это я из-за твоих скандалов там первым окажусь, — не повышая голоса, парировал дед.
В 1981-м его положили «на профилактику» в госпиталь ветеранов. В один из дней — звонок из ординаторской: «Георгий Николаевич Лукьянов скончался несколько минут назад. Примите соболезнования...» Бабушка с криками «Я грешница! Грешница!» заметалась по квартире и не слышала повторного звонка: «Простите, произошла ошибка — это другой Лукьянов умер». Я было рванул к рыдающей бабке с утешениями, но отец, движимый все той же мужской солидарностью, остановил: «Не торопись. Пусть покается».
И все-таки спор кто раньше умрет «выиграл» дед: его не стало в 1983-м, а бабушка ушла в сентябре 1986-го, не дожив два месяца до восемьдесят первого дня рождения. О последних годах бабы Лели еще расскажу, а сейчас вернусь к теме «Мой путь в кино». Работая в «Советской культуре», я начал писать тексты для эстрадных исполнителей. Группа «Альфа» под руководством Сергея Сарычева первой исполнила песню «Театр не мода», которую потом включила в репертуар Ирина Понаровская. «Рыжего кота» пел Володя Пресняков-младший, «Жду и верю» — Алексей Глызин, «Самолеты» — Валентина Толкунова, «Пионера Федотова Митю» и «Капитана» — Владимир Кузьмин. Со второй, написанной в стиле баллады, он вышел в финал «Песни года-88». А я к тому времени уже создал как продюсер свою группу «Окно». Нас приглашали на сборные концерты и фестивали, вот только публика встречала прохладно. Очередной «сборник» проходил в Липецке, куда также приехали Игорь Тальков, Жанна Рождественская и «Бригада С». Сидим с Сукачевым за кулисами, я ему жалуюсь на жидкие хлопки зрителей.
— Так иди на сцену и сам пой! — советует Гарик.
— Я не умею!
— А этого и не требуется. Надо только, чтобы все в твоем исполнении было по правде — и публика примет.
И тогда я сказал гитаристам, что первой исполним недавно написанную мною песню «Иван Ильич — участник перестройки», и вышел к пятитысячному залу. От лавины драйва, которая поднялась внутри, порвал на себе рубашку — и пошел-почесал речитативом: «Иван Ильич — участник перестройки, / Он перестроил дачу под Москвой...»
Мой кураж передался слушателям, и я впервые понял, что такое «горячий зал», ощутил свою власть над ним. Со сцены публика провожала нас шквалом оваций. С тех пор многие из написанных песен я исполнял сам, проигрывая каждую как маленький спектакль. Мой друг Володя Матецкий, с которым сейчас сочиняем много песен для кино и сериалов, однажды сказал: «Андрей, ты был основоположником русского рэпа».
