Иногда случались просветы, Буцевич «добрела», и я сразу выдавала результат. Видимо, со мной надо было вести себя по-другому — не ругать, а хвалить. Через год мучений не выдержала и решила все бросить. Самвел встал в пару с Таней Навкой. Полгода я жила без фигурного катания, а потом затосковала по льду. В это время из Питера приехал Петя Чернышев. Он и стал моим следующим партнером.
С Петей мы не дрались, но, как мне казалось, не подходили друг другу совершенно. С хорошими физическими данными, красавец, он тем не менее раздражал меня безумно: был ужасно правильным и постоянно учил жизни. Хотя тогда мы оба по существу были детьми: мне — шестнадцать, ему — восемнадцать. Целый год готовились к ответственным соревнованиям, а за три дня до старта Петя меня бросил — объявил, что уезжает в Америку. Вся жизнь полетела в тартарары! Недели две рыдала не переставая, не могла понять, за что он так со мной поступил. Но сегодня Пете даже благодарна — не останься я без партнера, неизвестно, как сложилась бы судьба. Возможно, никогда не попала бы в кино. В это тяжелое время пригласили на студию, и не к кому-нибудь, а к Сергею Соловьеву, который начинал снимать «Дом под звездным небом».
На пробы звали с детства. Благодаря друзьям нашей семьи Георгию Михайловичу и Валентине Петровне Николаенко я попала в актерскую базу «Мосфильма». Георгий Михайлович — известный кинорежиссер, ученик Сергея Аполлинариевича Герасимова. Валентина Петровна — театральный педагог, профессор Щукинского училища. Они считали, что у меня есть способности, однако я в артистки не собиралась и от проб всегда отнекивалась. К Соловьеву тоже не спешила, но мама сказала: «Маша, чем лежать на диване и рыдать, съездила бы на «Мосфильм» ради интереса! «На экскурсию»! Больше ведь там никогда не побываешь». И я поехала — от безысходности.
Сначала прошла фотопробы — на лестничной площадке. На меня нацепили, как показалось, жуткую шляпу (на самом деле она была очень крутая, винтажная, стоила бешеных денег), дали папиросу. Я сунула ее в рот не той стороной, потому что никогда не курила, даже не пробовала. И съежилась, когда все вокруг засмеялись. Подумала: «Зачем я сюда пришла? Не ходила на пробы, и в этот раз не стоило». Мне было шестнадцать, а выглядела десятилетней — закомплексованная, маленькая, худенькая девочка с косой. Лишнее слово боялась сказать. На кинопробах подарили один из получившихся снимков. Я его сразу смяла и зажала в кулаке, чтобы никто не увидел, потому что себе не понравилась. Так и везла домой и всю дорогу думала — выбросить или показать маме? Она, увидев мою фотопробу, сказала: «Ты тут такая красавица!» Только благодаря ей «исторический» снимок и сохранился до сих пор.
