Но в апреле 1922 года добрались и до них. Это случилось, когда Петр Николаевич выступил против развернутой властями национализации церковной собственности и попытался уберечь от разграбления ценности храма Христа Спасителя. Он попал под суд и получил пять лет тюрьмы.
Стараясь вызволить супруга из-за решетки, Зинаида Алексеевна решила обратиться к Троцкому. Зная, что утром за наркомом в одно и то же время присылают машину, женщина караулила его у подъезда. Когда появился Лев Давидович — в длинной шинели и военной фуражке, бросилась к нему:
— Прошу у вас помощи в деле моего супруга и содействия в его освобождении. Он помещен в Сретенский арестантский дом.
— Тюрьма — не так плохо, как кажется, — пафосно изрек Троцкий и заметив изумление на ее лице, снисходительно пояснил, — плотно закупоренную одиночку Петропавловской крепости я покидал с оттенком огорчения — там было так тихо, так бесшумно, так идеально хорошо для умственной работы... — Убедившись, что госпожа Перцова не разделяет его восторгов, сухо добавил, садясь в автомобиль: — Ну хорошо, подумаю, что можно сделать.
Постановлением Президиума ВЦИК от шестнадцатого февраля 1923 года муж Зинаиды Алексеевны был условно освобожден с оставлением в силе определенной приговором Ревтрибунала конфискации имущества. Нетрудно догадаться, кто после этого занял личную квартиру-особняк Перцовых. Троцкий полюбил устраивать там приемы, восхищая иностранцев изысканными интерьерами. «Видите, какие у меня буржуазные привычки», — острил он. Младшая дочь Перцова Зинаида, автор книги воспоминаний «Начало странствий», писала: «Я прочла мемуары одного английского дипломата, описывающего пышный прием, данный Троцким. Дипломат восторгался его замечательным вкусом! Я поспешила написать наивному автору, что все поразившие его картины, статуи, вазы и мебель были собственностью моего отца».
