Мы сидели в кафе на Покровке, когда Проскурин первый раз пригласил меня в гости:
— Пойдем, у меня тут рядом коммуналка.
«Народный артист живет в коммуналке?!»
— Пойдем.
Оказалось — отдельная квартира. С порога удивили чистота и порядок, как в операционной. На полу — домотканые коврики в странном деревенско-этническом стиле. На стенах — игрушки-марионетки на длинных нитях. Никогда раньше не видела такого количества предметов: везде, где можно было висеть, что-то висело, где стоять — стояло. На подоконнике выстроились по росту старинные утюги. В антикварном шкафу красного дерева диски Коэна соседствовали с песнями Окуджавы. Но несмотря на порядок, это была мужская берлога, женщиной здесь не пахло. Ни одна дама в здравом уме и твердой памяти не смогла бы создать такого невероятного интерьера. Это был музей собственного производства.
Нас ждал накрытый стол со свечами, салфетками и изысканными серебряными интерьерными штучками. Проскурин сам приготовил вкуснейший ужин. Он кокетничал, пытался понравиться и был немного старомоден. Что ж, понятное дело, мне было тридцать восемь лет, а ему — пятьдесят семь.
Первое время он часто рассказывал о своих бывших женщинах, женах. До сих пор не покидает чувство, что я для него была дружбаном, с которым можно делиться своими победами у дам. Он способен говорить о них часами, днями, неделями. Садится на любимый стул в виде трона с высокой спинкой и давай вспоминать. Выкладывает все подробности: как познакомился, ухаживал, как сорвал съемки ради того, чтобы отвезти в Ленинград охапку гвоздик. С началом очередного романа у Виктора Алексеевича происходит сумасшедший всплеск гормонов, толкающий на безрассудные поступки: полеты из Магадана в Воркуту и тому подобное. Как кавалер он бесподобен — пылкий, страстный, с горящим взором.
Чем ближе мы сходились, тем очевиднее становилось: не зря нашли друг друга. «Ты — понт, и я — понт, а вместе это круто!» — говорил Проскурин.
Оба любим покупать шмотки и красиво одеваться. Витя обожает изысканные аксессуары — очки, часы, одних шарфиков в гардеробе не меньше ста. Мы носим итальянскую обувь ручной работы. Отдельное удовольствие ездить по блошиным рынкам в поисках стильных вещичек. Перед выходом в свет часами перебирали наряды.
