Но он постоянно себя накручивал. Порой я даже не понимала сути претензий, хотя французским со временем овладела неплохо. Например звонит по скайпу, интересуется, почему я так поздно явилась домой. Жалуюсь, что до одиннадцати были съемки, потом пришлось ехать мыть машину: завтра важное мероприятие, а она грязная. В ответ слышу: «Это невозможно, ночью автомойки не работают! Ты с кем-то встречалась, придумай историю получше!»
Французу, обитающему в маленькой деревушке, сложно понять нашу реальность. У них в шесть часов вечера все замирает, даже магазины закрываются. Пытаюсь объяснить, что в России люди живут совсем в другом ритме. Заняться машиной или заскочить в магазин можно даже глубокой ночью! Бесполезно — все повторяется: сначала крик, потом просьбы простить, слезы...
Мама и сестра считали, что эти отношения раскачивают мою нервную систему, их надо заканчивать. Но эмоциональность Уильяма парадоксальным образом меня привлекала. Он говорил, что все наладится, если мы будем жить вместе. Я звала его к себе, но Уильям не мог оставить свой бизнес, а мне не хотелось во Францию, ведь там придется отказаться от профессии актрисы...
На двухлетие нашего знакомства, в декабре 2010-го, Уильям впервые приехал в Питер — собирались вместе отметить Новый год. Мы сразу начали ссориться. Рассказываю ему о сложностях: новую картину снимаем за городом, причем ночью, на морозе — Уильям делает вывод, что съемок никаких нет, я просто еду с актерами на вечеринку развлекаться. Хватает чемоданы и уезжает в аэропорт, но через некоторое время звонит и просит его забрать, извиняется за то, что погорячился. Мчусь за ним.
На следующий день он потребовал, чтобы я удалила со своей странички в соцсети всех мужчин.
— Не могу, там одноклассники, однокурсники, коллеги. Это моя жизнь!
В ответ крик:
— Ты меня не любишь, иначе сделала бы как прошу!
Собрал чемодан — и опять в аэропорт. На сей раз улетел, так что Новый год встретили порознь. Звонить перестал, зато целый месяц присылал фотографии с разными девушками и писал, что я еще сильно пожалею о том, как с ним поступила.
Слукавлю, если скажу, что не ревновала тогда. Ревновала, страдала. Но человек я отходчивый, через пару месяцев сама пошла на примирение. Набрала его номер:
— Ты уверен, что у нас получится, если все брошу и прилечу к тебе?
