— Как Абдулов с Янковским относились к своей бешеной популярности?
— Плюньте в глаза тому актеру, который говорит: «Ой, как я устал от славы». Чего греха таить, популярность является составной частью актерской профессии. Абдулов любил рассказывать байку: когда в очередной раз его документы подали на звание заслуженного артиста, их завернули с формулировкой «За нездоровую популярность». Слава действительно была невероятной, но она не стала сверхзадачей — уж раз свалилась на голову, пусть будет. Поэтому и с Янковским, и с Абдуловым можно было входить в самые высокие кабинеты, любые организации, ВИП-залы аэропортов. Ради них могли и самолет задержать.
Помню юбилей Ларисы Долиной. У Александра Гавриловича, который с ней дружил, в тот вечер был спектакль «Плач палача» на гастролях в Питере. И хотя он очень торопился и играл в тот вечер быстрее обычного, все равно катастрофически не успевал на последний московский рейс. Пришлось задействовать высоких петербургских чиновников: в тот вечер самолет вылетел из Пулково с сорокаминутным опозданием, но с Абдуловым на борту. В другой раз играем спектакль и он мне говорит:
— Что у тебя вечером?
— Да ничего.
— Поехали в Питер, я для тебя эпизод в фильме придумал.
— А как же билеты?
Он в ответ только рукой махнул:
— Билеты — фигня.
И действительно, ему не нужны были никакие билеты. Мы приезжали на Ленинградский вокзал, и тут же все находилось. Появлялся начальник поезда, и меня без денег, без билетов сажали в СВ. А все потому, что я с Александром Гавриловичем.
При этом ни в нем, ни в Янковском не замечал звездной капризности. Не буду называть фамилии, но иногда, едва поступив в труппу, актеры заявляют: «На спектакле я должен сидеть в гримерной один — это необходимо для создания внутреннего образа». А вот Абдулову и Янковскому никто никогда не мешал. Олег Иванович много лет делил гримерку с Александром Збруевым. Когда мы играли «Затмение» — густонаселенный спектакль со множеством персонажей, в одной комнате сидели Сережа Степанченко, Александр Гаврилович, Саша Карнаушкин, Виллор Петрович Кузнецов и наконец я. Плюс гример — все время фонтанирующий идеями Абдулов придумал, что на спине у его героя Макмерфи должна красоваться большая татуировка. Перед каждым спектаклем гример приносил трафарет и минимум полчаса колдовал над Александром Гавриловичем, в то время как вокруг суетилась толпа народу. И Абдулов ничего, не просил персональной гримерки.