В августе 1919-го Ренуар пережил последний триумф. Собрания Лувра на время войны эвакуировали, а когда вновь открыли, на первом этаже устроили выставку произведений искусства, подаренных или завещанных после 1914 года. Был здесь и портрет кисти Ренуара, переданный Люксембургскому музею обществом его друзей. Огюст уже плохо его помнил и решил взглянуть. В Лувр почитатели внесли его на руках, словно римского папу.
Той же осенью Ренуар подружился с молодым скульптором, который принялся лепить его бюст. Первого декабря во время сеанса художник почувствовал сильное недомогание. Вызванные из Ниццы врачи заговорили о воспалении легких. «Дело мое каюк», — пошутил Ренуар, однако на следующий день вновь сел за работу: завершил натюрморт с яблоками и принялся за акварельный букет анемонов, сорванных в саду одной из служанок. Когда Большая Луиза вынимала из его руки кисть, удовлетворенно пробормотал: «Кажется, я начал что-то понимать».
Накануне заехавший на обед доктор рассказал, что недавно на охоте подстрелил двух бекасов. Перед сном Ренуар решил набросать эскиз вазы, но домашние никак не могли отыскать карандаш. Художник уже находился в полудреме, но вдруг заволновался, заметался, у него начался бред: «Дайте мою палитру... Вон там два бекаса... Поверните влево голову, иначе я не могу написать клюв!» Срочно послали в Ниццу за Жаном, он привез врачей. Но все усилия оказались бесполезными: той же ночью живописец скончался. Его похоронили в Эссуа, рядом с супругой.
Одной из последних работ мастера стал уменьшенный двойной портрет под названием «Материнство», на котором он запечатлел Алину со старшим сыном Пьером. Ренуар опасался за сохранность первого варианта картины — тот был поврежден.
После смерти слава художника неуклонно росла. Однако споры вокруг последнего периода его творчества не утихали. В 1923 году сыновья захотели передать в дар Лувру «Купальщиц» — ту самую картину, для которой позировала Деде, но экспертный совет скривился: картину приняли с перевесом в один голос. Вечером после заседания директор национальных музеев Эстурнель де Констан в театре, беседуя с женой Пьера Верой Сержин, сожалел, что сыновья Ренуара не выбрали какую-нибудь иную картину, из лучшего периода. Узнав об этом, старший сын живописца заявил, что полотно, которое отец считал вершиной своего творчества, он завтра же заберет назад, добавив, что один американский коллекционер предлагает за «Купальщиц» восемьсот тысяч франков! Скандал с трудом замяли.
