Поминки устроили в Доме кино. Я передала Карине пирожки, напекла накануне: «Надо помянуть по русскому обычаю». Она взяла, не сказав ни слова. Когда в Театре сатиры проходил вечер памяти, мне позволили пройти в гримерку Мишулина. Фото Карины по-прежнему висели на стене, а вот Тимкин портрет исчез.
Семнадцатого ноября сыну исполнилось уже тридцать четыре. Служит в Театре Российской армии, занят в постановках в Московском театре комедии. У Глеба Панфилова играет в «Аудиенции». Снимается в кино. Думаю, Спартак им гордился бы. Два спектакля сын выпустил как режиссер в детской студии при театре. Они получили премию. От меня, кстати, утаил — чего, мол, хвастаться.
Иногда жду его у служебного входа. «Что на улице стоишь, заходи уже!» — ворчит Тимур с интонациями Спартака. Слышу порой, как бабушки-билетерши его нахваливают: «Какой хороший артист Тимур Еремеев!»
У сына замечательная жена Оля, год назад появилась дочка Никочка. Ради малышки Тимур и решился рассказать правду о своем отце. Чтобы когда подрастет, имела возможность открыто сказать, что у нее был такой замечательный дедушка. Ведь каждый человек имеет право знать свои корни.
Тимка отличный отец. Дочь его видит — начинает хохотать. Оля шутит: «Ну конечно, я кормлю, спать укладываю, ругаюсь — а папа у нас один сплошной праздник».
Ника уже говорить начала. Звонит ему по телефону: «Але! Папа?» Книжки любит, как когда-то Тимур, — сидит листает с важным видом. Внученька моя! Глядя на нее, на Тиму и Олю, понимаю, что я счастлива.
Когда становится грустно, перелистываю и перечитываю «Папенькиного сынка». В пьесе есть такие строки:
На свете рядышком живут,
Как говорит мудрец-народ,
Добро и зло! Добро и зло!
Но только всем чертям назло!
Лишь тот, кто трудится всегда,
Кто верен дружбе до конца,
В ком сердце сына и бойца
Тому, конечно, повезло
Он побеждает зло.
Лучше не скажешь. Но напрасно Карина видит зло в Тимуре. Ни я, ни сын не делаем зла — ни ей, ни ее маме.
Спартак любил дочь, беспокоился за нее. Переживал, что из-за постоянных гастролей не может за всем уследить. Мечтал видеть ее счастливой. Но и сын ему — родной. Ну а для меня Спартак Васильевич остается единственной любовью всей жизни.
