Екатерина Сергеевна — уникальный человек. Всю жизнь кого-то опекает, спасает, о ком-то хлопочет. Во МХАТе молодые актеры бегали к ней перехватить денег до получки, просили помочь, если руководство театра долго не выделяло комнату. Васильева никому не отказывала. Без малейшего трепета относясь к деньгам и вещам, легко раздавала подругам привезенные Рощиным из-за границы модные наряды. Помню один забавный случай. Заглядываю в Катину гримерку в подаренном ею джинсовом костюмчике, а там сидит Михал Михалыч. Подруга делает огромные глаза и подает знак исчезнуть. Через секунду выскакивает за мной в коридор: «Людка, с ума сошла?! Он же мог узнать костюм, который мне привез!»
После развода с Рощиным Катя, пожив некоторое время с сыном Митей в общежитии МХАТа, получила квартиру на Беговой. Там дверь вообще никогда не закрывалась. Однажды я была в районе ипподрома по делам и решила на минутку заглянуть к подруге. Позвонила — никто не ответил. Легонько толкнула дверь — та распахнулась. Хозяйки нет, одежда, обувь на виду — бери не хочу, и в довершение картины на столе валяется раскрытый кошелек, из которого торчат купюры. Пришлось сидеть и два часа охранять добро, пока Катя не вернулась. И даже после того как однажды ее квартиру обчистили воры, Васильева своим привычкам не изменила. Замки, запоры, страх лишиться нажитого добра — это не про нее.
Секретов друг от друга у нас не было. Я какое-то время продолжала страдать по Боре и выплескивала на подругу свои переживания. Потом, немного успокоившись, стала замечать других мужчин. В кавалерах с изысканными комплиментами, букетами и прочими знаками внимания недостатка не было. Могла пофлиртовать и даже слегка увлечься, но не более. Мне просто нравилось нравиться. Катя, заметив блеск в моих глазах, радостно всплескивала руками: «Ну наконец-то начала избавляться от своей зависимости под названием «Боречка Ардов»! И кто наш очередной поклонник?»
О своих романах она тоже рассказывала. Причем каждый раз я слышала одни и те же слова:
— Все! Влюбилась по-настоящему! Этот мужчина создан для меня!
Поскольку в нашей дружеской паре у меня была роль ведомой, возражала не очень решительно:
— Катюша, мне кажется, через два-три месяца это пройдет...
— Нет! Нет! На сей раз все по-другому!
А спустя пару месяцев — привычный финал: «Знаешь, Люд, он оказался совсем не тем человеком, которого я себе придумала».
Все мы в молодости совершали ошибки, увлекались, разочаровывались. Большое счастье, когда тебе — пусть даже во второй половине жизни — удается найти главный ориентир и узнать истинные ценности. Катя пришла к Богу раньше, чем я, а потом и мне помогла ступить на верную дорогу. Как это было — речь впереди, сейчас хочу рассказать о встрече, которой судьба компенсировала страдания, причиненные Борей Ардовым.
Мы познакомились на свадьбе моего младшего брата. Володя и Юра учились в одном классе и не теряли связи после школы. Когда братишка представлял друга: «Люда, это Юрий Сенчишин. Пишет стихи, замечательно рисует», — молодой человек как-то странно на меня смотрел. Будто не верил своим глазам. После свадьбы попросил разрешения проводить. Пока ехали до «Академической», рассказал, где и когда впервые меня увидел: «Был март. Вы шли по Ордынке — в черном кожаном пальто и с букетом мимозы в руках. Подумал тогда: «Как Маргарита у Булгакова». Огромные синие глаза, будто не замечающие ничего вокруг, и печать безнадежной отрешенности на лице — вот такой вы и вошли в меня навсегда. Когда сегодня Володя представлял нас друг другу, не мог поверить, что снова вас вижу».
