Миша признался, что открыл во мне новую, совершенно удивительную женщину, сильную и решительную. Думаю, она ему понравилась не меньше прежней. Ведь именно в тот момент мы снова сошлись. Опять началась любовь. Ситуация с Максимом очень нас сплотила, наверное, она из тех, которую можно решить только вдвоем. Тут без любви никак. Важно, чтобы ребенка, который борется, окружало именно это чувство. И двоим взрослым оно необходимо, потому что без любви мы не половинки, которые составляют целое. Вместе, в одной сцепке, по-новому посмотрели на свое будущее и поверили в него.
Через два месяца после начала терапии Максим произнес свои первые слова: «Пчела села на цветок». Вот так прямо с образов и начали! Я часто покупаю домой цветы. Это красиво, они радуют, к тому же в Нью-Йорке букеты недорогие и продаются в любом магазине. Маме всегда нравились пионы, видно, и мне это передалось — покупаю их чаще других цветов. В общем, Максим заговорил, глядя на букет пионов. А потом речь покатилась как снежный ком. Мы еще долго занимались и с логопедом, и со специалистом по мелкой моторике, но в тот самый момент я поверила: теперь все будет хорошо. Сынок всегда реагировал на музыку, а тут начал петь. Врачи посоветовали мне петь его любимые песенки и нарочно пропускать одно-два слова, чтобы у малыша возникало желание подсказать недостающие. Максим действительно сначала «допевал» слово, потом строчку и наконец запел как надо.
Через два года, которые вначале казались бесконечностью, а пролетели молниеносно, шестнадцатого февраля, мы прошли большое тестирование и Максиму официально сняли диагноз. Это был великий день, самый счастливый в моей жизни уж точно. Именно тогда я поняла: мой самолет наконец приземлился. Даже специалисты, которые работали с Максимом, говорят: результат фантастически успешный. Кажется, они и сами такого не ожидали.
