Я договаривалась об отпевании Алексея Юрьевича, о том, чтобы в монастырях каждый день молились об упокоении его души. Герман был исключительной фигурой в киномире. Оставил после себя школу. Ни одного дня на съемочной площадке он не существовал без учеников. Большинство режиссеров так не поступают — опасаются, что талантливая молодежь их задвинет. А Герман точно знал: его ниша так за ним и останется. Вне зависимости от того, пролежит фильм двадцать лет на полке или нет, оценят ли картину современники. Талантливому ученику Алексей Юрьевич передавал не только душу и ремесло: в тяжелые девяностые годы он искал деньги на дебютные фильмы.
Мало кто так жил. Алексей Балабанов и Ирина Евтеева — режиссеры, признанные на мировых фестивалях, — получили возможность снять кино благодаря дяде Леше. Он находил деньги, доказывал, кричал, наживал врагов. А в нашей профессии поддержка очень важна. О том, какой величиной в кино был сам, и говорить не стоит. Когда на Каннском фестивале зрители не приняли картину «Хрусталев, машину!», Алексею Юрьевичу принесли свои извинения ведущие кинокритики Франции. Многие из них называли фильм величайшим произведением искусства. Я благодарна судьбе за то, что подарила мне встречу с дядей Лешей и тетей Светой. И родители всегда относились к ним с теплотой и нежностью.
Папа женился только в сорок один год и молодость провел довольно бурно. Он был честен со своими дамами, в том числе замужними, ничего не обещал. Но всю жизнь сопровождал всех их детей. Всем помогал. Есть шутливая семейная легенда, что после смерти бабушки мама разбирала фотографии и вдруг увидела меня... шестнадцатилетнюю. Если учесть, что мне тогда едва исполнилось девять, эта девочка была очень на меня похожа — как старшая сестра. «Смотрю на фото, фамилию на обороте, начинаю сопоставлять факты и все себе придумала... — рассказывала, смеясь, мама. — Вот почему эта девочка сразу поступила в университет. Вот отчего она бывала в гостях у мамы Рюрика». Может, бабушка что-то и знала, но семейных тайн не раскрывала. А мы могли только догадываться, что было на самом деле. Возможно, все это просто наши фантазии...
Родители научили, что нужно быть терпимыми и добрыми. Вне зависимости от того, кровные родственники или не кровные, чужие дети или свои. Ведь даже посторонним может потребоваться твоя помощь. Сегодня я не только актриса, но и депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга. Ко мне на прием приходят со своими бедами. В последнее время особенно много тех, кого обманули, отняв квартиру. Сидят и плачут: «Мы бомжи, нам нечего есть, — и тут же бросают обвинения в мой адрес, — а вы живете в хоромах на Марсовом поле...» Я понимаю, что это несправедливо и человек говорит так от отчаяния. А дома все равно плачу. Машка просит: «Мама, откажись от этой работы, не иди на следующий срок». Но мне важно чувствовать, что хоть кому-то удается помочь.
