Отдельная история — как они туда попали. Худсовет, отбиравший кандидатов на конкурс от Ленинграда, их дуэт не одобрил и денег на билеты до Москвы музыкантам не выделил. Собственных средств у папы с дядей Левой не было, тем не менее отступать от своего решения они не собирались. «А поехали в товарном вагоне!» — предложил папа.
Сказано — сделано. Взяв костюмы и гитары, отправились на станцию Сортировочная и прыгнули в первый же товарняк. О гостинице в столице и речи не шло, ночевали в сквере перед Большим театром на скамейках, положив под голову свертки с парадными пиджаками.
Рано утром они первыми предстали перед московской комиссией. И понравились Утесову, несмотря на то, что почти все конкурсанты были уже отобраны. Леонид Осипович принял участие в судьбе ленинградского дуэта: «Пусть ребята играют!» И папу с дядей Левой поставили в программу. Таких необычных аранжировок и профессионализма от неизвестных гитаристов не ожидал никто.
После триумфального возвращения из Москвы концертная география дуэта быстро расширилась, и папа с дядей Левой уже не расставались: их союз просуществовал с 1949 по 1962 год. Репетировали друзья то у нас, то у Андронова, тоже в коммунальной квартире. Исколесили с гастролями всю страну, давая в день по два-три концерта. Часто приходилось играть в неотапливаемых сельских клубах, да и гостиницы оставляли желать лучшего. Да, приходилось тяжело, зато были заработки. Я не в курсе, почему распался их дуэт с дядей Левой. Возможно, оба просто переросли этот союз.
Поскольку папа был человеком закрытым и редко делился своими эмоциями, не знаю также, как он пережил развод с мамой. Судя по тому, что долго не заводил дамы сердца, наверное, непросто. Разошлись они тихо, без скандалов. Второй раз мама вышла замуж за совершенно земного человека, работавшего водителем у какой-то шишки. Я жила с отчимом, но на выходные постоянно сбегала к папе. Сначала на кухню в родной коммуналке, потом в его квартиру на Витебском проспекте. Своему новому жилью отец радовался как ребенок. Ведь теперь он мог репетировать сколько угодно и никому не мешал.
