Вскоре Надя и сама поняла, что обижаться на Коровина — дело неблагодарное: в самый драматичный момент размолвки бросит вдруг какую-нибудь шутку и против воли рассмешит до слез. Какие после этого обиды? «Знаешь, Надюша, как меня в училище звали? Цапка! Вцеплюсь — не выпущу», — крепко обнимая ее, сказал он как-то и тут же расхохотался, пленительно и беззаботно. Никогда ей не встречался человек, умевший лучше смеяться. И долго еще потом, смеясь и целуясь, она на разные лады приговаривала: «Цапка, Цапка».
Вопрос, кому и как до нее признавался в любви Константин Алексеевич, она вслед за глупыми обидами из головы тоже выбросила. Да и что толку его задавать, если и теперь, когда Коровину уже сильно за сорок, женщины устремлялись к нему как мотыльки к свече, где бы ни появился. Даже не самые прилежные студенты в Московском училище живописи, где параллельно с работой в театре преподавал теперь Коровин, знали его главный совет: «Влюбляйтесь! Кто не умеет любить, художником не станет». Слыхала о нем и Надя. И как ни молода была, а ума на то, чтобы понять из этих слов нечто очень важное о своем возлюбленном, хватило. И все же совсем избавиться от ревности Наде так и не удалось. Как крошечное облачко на лучезарном небосклоне, никак не давала ей покоя одна-единственная дама.
Видела она ее всего несколько раз, да и то мельком. Но во сто крат обостренный любовью наблюдательный взгляд и в эти мимолетные встречи успел ухватить многое. Дородная брюнетка лет тридцати пяти с правильными, но слишком крупными чертами лица. В глазах ни ума, ни задора, хоть отдаленно напоминающего всепобеждающее жизнелюбие, которое излучал Коровин. Похожа скорее на самодовольную холеную купчиху. Да и в той подчеркнутой церемонности, с которой обращается к ней по имени-отчеству обычно такой непринужденный в манерах Константин Алексеевич, есть нечто старомодно-купеческое, натужное, фальшивое. Поверить в то, что тяжеловесная Анна Яковлевна — законная жена обаятельного художника и мать его единственного сына, было трудно.
Как и почему именно ей удалось занять рядом с ним такое исключительное место? Внятно ответить на этот вопрос Наде не могли даже старинные друзья Константина Алексеевича, которых она поначалу принялась осторожно расспрашивать. Не пожелал отвечать на него и сам Коровин, неожиданно резко оборвавший все расспросы. Единственное, что оставалось, — слухи. И Надя, сама себя стыдясь, принялась собирать их где только можно. Однако, несмотря на все старания, узнала немного.
