Дома некогда готовить,
На дешевку жены мчат.
Пусть мужья не прекословят:
Ну к чему «домашний ад»?
Дело можно сделать проще:
Заказать, взяв кабинет,
Для жены, детей и тещи
У Мартьяныча обед.
Мартьянов использовал любую возможность привлечь посетителей. Например к столетнему юбилею Гоголя составил специальное меню, куда входили грудинка «Бульба», рыбные блины «Коробочка», вареники с ягодами от Пульхерии Ивановны, каша из Диканьки. И результат не заставил себя ждать: Татьянин день в 1913 году в его ресторане отмечали семьсот человек. Вот только сам Петр Николаевич этого не увидел: еще в 1911-м был заколот в постели собственным сыном. Газеты сухо писали: «По причине семейных несогласий».
Но откуда о «Мартьяныче» знает Жаклин? Оказалось, еще в начале двадцатых годов ресторан открыл филиал в Париже в районе Монмартра. И француженка с мужем там бывали. Слушали, кстати, русского шансонье: «Вертинский, кажется?» Так Зина получила привет от ГУМа из далекого Парижа.
...Годы шли, но Зинаида по-прежнему старалась как можно чаще приезжать в дом своего детства. Тем более что у ГУМа появился собственный цех по производству мороженого в вафельных стаканчиках — белого и шоколадного, а она это лакомство по-прежнему любила. Ей нравилось находить в ГУМе приметы, которые помнила с детства. Например та самая типография Совнаркома на углу Ильинки съехала из здания только в 1995 году. Если делала покупки, обязательно просила завернуть их в фирменную бумагу со знакомым логотипом.
Хотя многие москвичи со временем стали обходить ГУМ стороной — одно его название ассоциировалось с огромными очередями. Наступила пора тотального дефицита. Столицу все равно снабжали лучше провинции, потому о главных городских магазинах, которые брали на абордаж приезжие, даже анекдот появился: «Назовите десять дней, которые потрясли «Детский мир». Ответ — съезд колхозников». По официальной статистике ГУМ посещало двести тысяч человек в день. Если верить докладу одного из заместителей председателя Совета министров Алексея Косыгина, к 1979 году у советских граждан образовался «отложенный денежный спрос в размере пятидесяти трех процентов от средств». То есть половину сбережений, которые накопились у людей, просто-напросто некуда было тратить. Разве что обращаться к спекулянтам, которые оккупировали подступы к ГУМу и подвальный туалет, у выхода из которого регулярно устраивала облавы милиция.
При Брежневе в ГУМе даже установили день, когда пропускали только по специальным приглашениям, которые выдавали профкомы предприятий. Мужу Зинаиды, служившему в Министерстве культуры, они тоже доставались. В такие дни на прилавки «выкидывали» больше товаров, чем обычно. Но Зинаиде очень хотелось попасть как-нибудь в легендарную двухсотую секцию. Она открылась в 1954 году, для чего потребовались отдельные решения ЦК КПСС и постановление Совета министров, и поначалу скрывалась в глубине огромного магазина «Ткани» за скромной табличкой «Стол заказов». Обслуживала секция членов политбюро и их семьи, делегатов партийных съездов, а также иностранные делегации, но работавшую с ними Зину туда не допускали, только референтов-переводчиков из ЦК. В двухсотой вообще было строго. Рассказывали, что в 1961 году Юрий Гагарин смог получить в рай изобилия только одноразовый пропуск. Произошло это практически одновременно с присвоением ему звания Героя Советского Союза. Позже дисциплина упала. Но и спустя годы, несмотря на все усилия, в статусе постоянного гостя отказали члену Президиума Верховного Совета Расулу Гамзатову.
