Унижение дочери не шло ни в какое сравнение с унижением Марка. Собрав волю в кулак, он наговорил Челси каких-то правильных слов, напоил какао, успокоил, рассмешил и оставил спать в обнимку с игрушечным псом Вуки. Но этот случай неожиданно что-то надломил в нем самом — неунывающем человеке, всю жизнь хорошо делавшем свою работу. Нет, он никогда не завидовал более успешным друзьям. Гордился Харрисоном Фордом и всегда благодарил его за помощь и науку. Обожал Кэрри Фишер. Безгранично уважал Джорджа Лукаса. И спокойно шел своим незаметным по сравнению с ними путем. Он ведь не просто смирился с тем, что звездный миг позади, он даже научился находить своеобразное удовольствие в том, что умеет сделать конфету из любой мелкой роли — от маньяка до бездомного старичка. Он не предал свою работу. И только сейчас, в весьма уже зрелом возрасте, увидев слезы в глазах своего ребенка, вдруг почувствовал себя «сбитым летчиком».
С кем он мог поговорить об этом? Только с женой. Ей и изливал душу: «Как же я? Почему мое имя не в списке «А»? Бог с ними, с шестизначными гонорарами — где все интересные проекты и успешные фильмы? Я ведь могу! Я умею! Я достоин!» Мэрилу тогда перепробовала все способы, рекомендованные психологическими журналами и подсказанные собственным сердцем. Говорила, что это просто период безвременья, который нужно переждать. Что новый звездный час — впереди. Что темнее всего — перед рассветом. Марк улыбался, вел себя как обычно, кивал. Но она видела, что отпущенный ее мужу огромный запас оптимизма тает на глазах.
Идея родилась неожиданно. Супруги вместе готовили ужин, поглядывая на экран телевизора. Шла дурацкая мыльная опера. И вот Марк принялся, как всегда, передразнивать актеров, озвучивать их голосами знаменитостей — от кинозвезд до политиков. Мэрилу покатывалась со смеху. И вдруг осеклась и уставилась на Марка. А тот на нее. Потому что их обоих осенило: прямо под носом была новая карьера Марка. Озвучание. Тут сошлось все — поразительный талант Хэмилла к пародированию, сказки, которые он рассказывал детям вечерами, умение перевоплощаться, детские мечты о мультипликации... Пусть его лицо было никому не нужно и навсегда принадлежало Люку Скайуокеру, но голос — голос еще мог сослужить службу!
Каких только мультипликационных злодеев с тех пор не озвучил Марк Хэмилл! Максимуса в «Фантастической четверке», Короля-Скелета, Гоблина в «Человеке-пауке» и, конечно же, Джокера в «Бэтмене». В его репертуаре, по вполне официальным подсчетам, ни много ни мало — двести голосов! Во время работы в студии за Хэмиллом подсматривали толпы народу, потому что это были настоящие маленькие спектакли с полным перевоплощением в образ. Его больше не донимали Люком, у Марка снова брали автографы — теперь уже как у хозяина знаменитого голоса. Жизнь, устав проверять Хэмилла на прочность, внезапно показала ему светлую сторону. Его позвали на Бродвей, и на сей раз спектакль «Шесть уроков танцев за шесть недель» снискал большой успех. Пригласили в кино — на роль в фильме «Комикс: кино». Он занялся собственным проектом — сатирическим фильмом «Не тот берег». А в прошлом году Хэмилл снялся в главной роли в картине «Kingsman: Секретная служба». Похоже, он наконец приземлился — и в правильном месте.
Марк и сам не очень верит, что ему уже за шестьдесят. Что ж, звездные мальчики тоже стареют. Все утряслось, его голос востребован, работа интересна и приносит неплохой доход. Дети съезжаются в Малибу каждые выходные, Мэрилу пьет кофе с приятельницами и ворчит за уборкой, Марк листает комиксы, слушая любимых «Битлов», вместе они плавают в бассейне, ходят на концерты, сидят в любимых ресторанчиках, а вечерами гуляют по пирсу с двумя своими дворнягами, считающими себя доберманами...
И вот сейчас — этот неожиданный звонок. Голос из мира, давно выбросившего Марка Хэмилла на обочину: «Ты нужен! Тебя призывают! Давай, Люк!» В первую минуту он, конечно же, хотел отказаться! Но внезапно все привычные мысли и слова вылетели из головы. Сколько раз он искренне говорил, что устал быть заложником роли Люка Скайуокера. И что это — все равно что снова играть детскими игрушками, которые к тому же никогда не были полностью твоими. И что-то там еще. Но когда он услышал в трубке веселый голос: «Ну что, готов опять влезть в шкуру Люка?» — все доводы разом куда-то подевались.
...После ужина они с женой шли по набережной. Было тепло, но Марк ежился и даже зачем-то поднял воротник куртки, и Мэрилу покрепче обхватила его локоть.
— Ерунда какая-то. Я уже не просто взрослый, я уже, прямо скажем, довольно пожилой! А волнуюсь как маленький, — Марк остановился и встревоженно повернулся к Мэрилу: — Зря все это, да? Надо отказаться? А вдруг опозорюсь? Как-то поздновато в моем-то возрасте... Помнишь, как я...
Но Мэрилу его перебила:
— Да все я помню. Как там? «Будь храбр и не оглядывайся назад. Да пребудет с тобой Сила!» Давай-ка соглашайся, Марк...
