Когда предложила обвенчаться во Владимирском соборе, Артур согласился. Он вообще всегда соглашался. На редкость покладистый мальчик был... Особенно если после какого-нибудь мероприятия ему светила вечеринка с запретным алкоголем. У меня идея венчания возникла спонтанно: гостиница, в которой мы остановились, располагается рядом с Владимирским собором, а для меня это храм особенный. По соседству Театр имени Ленсовета, в котором служила, прямо за ним — дом с той самой коммунальной квартирой Дины Мойшевны, в которой когда-то жила. Именно в этот собор заходила перед премьерами и всегда мечтала там венчаться. «Судьба», — решила я.
Мой родственник и его жена держали над нашими головами венцы. После торжества купили какую-то закуску и вчетвером в нашем номере отметили событие. Алкоголя взяли скромно, я уже была в курсе того, как может изменить моего мужа повышенный градус. Старалась отслеживать и дозировать. Забыла только про мини-бар, который, конечно же, имелся в номере отеля. Артур каким-то образом выпил его весь!
Венчальная ночь закончилась рыданиями в ванной. Вся моя спина была изодрана, на шее остались отпечатки его пальцев. Вы не представляете, как на человека может воздействовать алкоголь! Я и сама до встречи с последним мужем не подозревала, что такое вообще бывает. Артур скалил зубы, как собака. С утра я думала бежать... Но куда? В Америке мы женаты, тут венчаны... Муж спал сном младенца. И я подумала, что как венчанная жена должна приложить к его спасению тройные усилия.
Алкоголизм — это болезнь, которой страдала моя мама. В случае с Вайнгартнером я просто наступила на те же грабли. Хотела спасти маму, не получилось. Думала, с Артуром теперь у меня есть все возможности: деньги, образование психолога, опыт — и я обязательно справлюсь. А правильнее было бы вернуть его обратно убирать куриный помет, да поскорее!.. Потому что дальше стало только хуже.
У мужа был целый шкаф, битком набитый различными инструментами — пилами, молотками, клещами какими-то. Однажды он гонялся за мной с включенной бензопилой. В другой раз «орудием возмездия» чуть не стала отвертка.
Слава богу, Настя непосредственной свидетельницей расправы надо мной не была. Хитрый Артурка свои делишки проворачивал за закрытой дверью или в отсутствие Насти, но дочь видела, конечно, что я то в синяках, то с кровоподтеками. Если я выбегала на улицу с криками, Настя тоже бежала. Объектом агрессии дочь моя, к счастью, не становилась. Чтобы выпустить пар, Артуру хватало меня.
— Как же вы все-таки прекратили весь этот кошмар?
— Дважды мужа забирали в полицию за домашнее насилие. Копов вызывали соседи — я громко кричала. И дважды он смог заверить меня, что исправится. Муж не просто патологический врун, он врун талантливый и убедительный. Обещал, что никогда больше не притронется к стакану и не поднимет на меня руку. Когда я приходила в тюрьму на свидания, рыдал, по-детски размазывая слезы по щекам. Уткнувшись носом в решетку, умолял простить. Клялся, что будет принимать таблетки и посещать специальные тренинги для бешеных. Есть в США такие центры, где учат усмирять свою агрессию. Его обязали ходить туда раз в неделю в течение года. Ни разу не сходил!
Обычно вмешательства властей хватало на месяц-два. И после каждого раза Артур становился все более изобретательным и осторожным. Однажды остановились в шикарном отеле в Лас-Вегасе. Думала, проведем романтический вечер. Но муж напился. И, конечно, ему что-то не понравилось. Собрал все полотенца в номере, заткнул щель под дверью — гостиница же, услышат. Уселся на меня верхом, а он еще здоровый такой, и стал душить. «Все, — говорит, — Наташа, сейчас убью». И скалится. Как собака!
