Потом я еще 5 лет сидел в Риге, и ни один журналист ко мне не приехал. Первое интервью на телевидении со мной сделал Сергей Жигунов, он поднял вопрос: «Почему вокруг актера 5 лет вакуум молчания?» Мы с ним встретились на фестивале в Смоленске, куда я попал с фильмом «Стервятники на дорогах». Там мне должны были вручить 3 приза, но в последний момент запретили это делать. На дворе уже стоял 90-й, казалось бы… Тогда Жигунов вышел на сцену и заявил, что предлагает мне роль, назвал какой-то немыслимый гонорар. Это был поступок.
— На том фестивале в Смоленске вы познакомились с Верой Сотниковой. Как начался ваш роман?
— Веру я там увидел впервые, пригласил на танец. Тогда еще абсолютно не знал, как себя вести в актерской тусовке — продолжал скромничать. Так что в нашей паре все смелые поступки были за Верой Михайловной. Когда мы сели в поезд, она распорядилась: «На этих полках — Сотникова и Фомин, никому не занимать. Если кто сядет — мы больше не приедем на фестиваль!» На тот момент мы просто помогли друг другу: она с кем-то разошлась, я после развода был один в Москве…
Встречались у нее в коммуналке, где она жила с ребенком и татарской семьей по соседству. Потом в моей съемной квартире. Но актер и актриса — это всегда сложно. У каждого творческий багаж за плечами… Это единственный опыт романа с коллегой в моей бурной биографии. Мы с Верой были нужны друг другу только на время… Потом каждый пошел своей дорогой. А за расставание мы с Сотниковой выпили бутылку шампанского!
Потом я встретил Лену. И опять лотерея: получится — не получится. Заманил ее в свою квартиру забавным способом. При знакомстве спросил: «Где ты живешь?» — «У подруги в коммуналке». Дал ей ключи от дома и уехал на съемки. С моей стороны — доверие, с ее — ответственность. Лена же не могла исчезнуть с ключами, пока я не вернусь. А потом привыкла там жить. И мы даже сыграли свадьбу — с платьем, широким гуляньем, приезжали родители... С Леной мы со временем просто охладели друг к другу. А я привык сжигать мосты: либо да, либо нет.
И не мучить никого. Хотя бывало и так, что я на коленях просил девушку не уходить — случались помутнения. Сейчас с ужасом думаю: если бы тот человек остался… Либо это лень человеческая, когда думаешь, что лучше не найдешь. Либо самолюбие, что не сам ее бросаю — у всех мужиков это, к сожалению, присутствует. Женщины часто ревновали меня к профессии, пользовались тем, что нет каких-то обязательств. Я всегда был слишком увлечен съемками: может, им не хватало внимания? Как моей маме, когда она бросила в воду акварели отца…
— Наверное, ревность усугубилась, когда вы стали не только актером, но и режиссером...
— На съемках «Фаната» мы со вторым оператором Васей Сикачинским сидели на яхте под звездным небом. И я рассказывал, как мечтаю снимать кино. Потом с восторгом описал ему фильм режиссера из Никарагуа. А Васька воскликнул: «Это я снимал!» И через какое-то время я ему позвонил: «У меня есть офис в центре Москвы и сейф с деньгами». «Это сказка?» — спросил Вася.
