— Не ревновал он вас, отпуская на сборы?
— Ну… не знаю! Может, и ревновал. Внешне по крайней мере это никак не проявлялось. Когда я приезжала домой, все шло своим чередом. Да я и не давала поводов для ревности. А вот как только мой спортивный график изменился и я стала гораздо чаще оставаться дома, поняла, что в общем-то мы совсем разные люди. И по характеру, и по взглядам. Что-то меня стало раздражать, что-то — напрягать… Нам пришлось расстаться.
— А вы ушли в «никуда»?
— Я ушла от него к человеку, о котором больше никогда и ни с кем не хочу говорить. Это мужчина, которого я сначала любила. Он меня потряс своим умом, удивительной памятью, тем, как за мной ухаживал, — всем, чего я не видела со стороны мужа. И я по-женски поддалась, а потом очень тяжело за это расплатилась в жизни. Лучшие годы — где-то с тридцати шести до сорока шести лет — ушли в никуда. Были очень сильные переживания — и предательство, и обида, и унижение. Ни одной женщине такого не пожелаю. Для себя я эти годы из жизни вычеркнула и никогда в них не возвращаюсь. Слава богу, гимнастика меня в это время спасла. Я целиком и полностью посвятила себя тренерской работе, подготовке нашей сборной команды.
Время шло, я отметила пятидесятилетие. Были, конечно, какие-то поклонники — не очень-то хотелось одной везде появляться! Меня могли подвезти на машине или пригласить в театр, на выставку. Как женщине мне это доставляло если не удовольствие, то немножко скрашивало жизнь. Но я считала, что в эти годы уже ни о какой любви и речи быть не может. Пятьдесят лет, о чем тут говорить? И вот незадолго до своего 51-го дня рождения поехала на две недели в дом отдыха «Вороново». Самое удивительное, что один из моих поклонников привез меня туда на машине. Оставил и уехал. И туда же профсоюзы завода «Динамо» отправили по «горящей» путевке главного инженера Юрия Фельдмана. Шел 1985 год. Скоро будет уже тридцать лет, как мы вместе...
