Репертуар подобрала сама. В жюри сидел Константин Аркадьевич Райкин, которому я читала все самые трагедийные произведения, которые только нашла в русской литературе, — «Смерть поэта» Ахматовой, «Холодную осень» Бунина и так далее... Сейчас, конечно, понимаю, почему он тогда смеялся. Только представьте: девушка такой приятной псковской упитанности с немаленькими румяными щечками и косой до попы с надрывом читает «Холодную осень», да еще и Райкину! Кто-то из приемной комиссии все же спросил: «А нет ли у нас чего повеселее?» Я четко и по-псковски дала им понять, что раз вы тут, циничные москвичи, пришли надо мной смеяться, мне с вами не по пути! Вот так. Я вам не клоун. Веселить их тут еще! Выходила, как мне казалось, гордо и с чувством собственного достоинства.
Вернулась в Псков. Оставался один день, когда можно было подать документы в институт на русскую филологию. Поступила туда. Учеба никогда для меня особого труда не составляла, поэтому училась на пятерки, но главное — начала много читать. И даже стала выдвигаться в число лучших студентов. И вот на этой мажорной ноте, когда преподаватели стали возлагать на меня особые надежды, я снова решила бежать! В Москву! «Если и в этом году провалюсь, тогда все — крышка», — размышляла я и втайне от родителей собралась на второй штурм столицы.
Поступать поехала с подружкой — вдвоем все-таки не так страшно. Особенно с учетом того, что ночевать приходилось на Ленинградском вокзале в комнате матери и ребенка, куда нас милостиво пускали за небольшую плату.
Поворотный момент случился, когда каким-то чудом мы попали на прослушивание к Кудряшову. Артист один затащил, несмотря на то что это был режиссерский факультет и я, упираясь полдороги, сообщала, что мне туда не нужно! Не в курсе была, что на самом деле определенные курсы называются актерско-режиссерскими. В общем, затащил. Самого Кудряшова в тот день в комиссии не было, а другие люди, занимавшиеся прослушиванием, попросили исполнить пародию. Пародия в памятке абитуриенту не указывалась, то есть я не готовилась. Поэтому изобразила Кристину Орбакайте, тогда только вышла ее песня «Пройти, не поднимая глаз», и я напевала ее время от времени. Надо когда-нибудь ей рассказать, вот недавно на концерте, посвященном памяти Людмилы Гурченко, в Кремлевском дворце виделись за кулисами, а я снова забыла...
Ну так вот: комиссии понравилось, поулыбались и перевели меня на следующий тур. Тогда-то я и увидела Кудряшова, человека, который мне стал сразу родным и близким. Он Мастер с большой буквы. В ту нашу первую встречу Олег Львович просто усадил меня напротив и спросил: «Ну, Пересильд из Пскова, рассказывай, как ты живешь?» Первый человек в Москве, который со мной заговорил про жизнь, про меня. Как-то почувствовал, что ли...
