Папа отлично плавал. В День Нептуна он вставал в пять утра и отправлялся собирать мидии. Нырял за ними на какую-то несусветную глубину, налавливал столько, что едва помещалось в два громадных чана. К вечеру после подобных водных процедур выглядел он странно — глаза красные, белки в прожилках. Папа варил свой улов в белом вине с разными травами-приправами и угощал весь дом отдыха. Конечно, его все обожали! А я очень гордилась, что мой папа умеет ловить мидий и все его обожают.
Повседневный быт для него был скучен и утомителен, поэтому участия в нем он просто не принимал. В очередях за продуктами стояла мама. И что это были за продукты! Одно мясо чего стоило: синее, страшное, все в мелких осколках разрубленных костей... Чтобы из него приготовить что-то вкусное, с таким мясом приходилось полдня бороться. При этом мама была не меньшим художником в своей профессии, чем папа! Поэтому его неучастие в нашей повседневной жизни я находила несправедливым. Даже я помогала маме больше! Помню, как 5-летней ходила на рынок, везла оттуда в красной тележке продукты… Все умилялись, что такая маленькая девочка занимается покупками самостоятельно, и многое давали бесплатно.
Конечно, папа зарабатывал, и очень неплохо, но весь вопрос упирался в то, что за определенную работу он мог и не взяться. Если творческий интерес отсутствовал, то так и говорил: «Не буду заниматься ерундой!» Отказывал, невзирая на то, есть ли дома деньги, дотянем ли мы до следующего маминого гонорара за фильм... А двоих детей между тем надо было кормить постоянно. Экономить папа тоже не умел. Мог хорошо заработать и купить, к примеру, совершенно не нужную ни мне, ни Егору жутко дорогую игрушечную железную дорогу. Собрать ее детскими усилиями не представлялось возможным, а у взрослых на это не было времени. Так и стояла в большой красивой коробке. Помню один-единственный раз, когда эту дорогу собрал папа, и по нашей тесной «двушке» туда-сюда катался поезд. Не скажу, что было очень весело. Впрочем, отсутствие детских восторгов не помешало папе и дальше покупать красочные вагончики, в том числе и на последние семейные деньги.
Книги он любил, особенно старые издания, что тоже обходилось недешево. Мама, конечно, пыталась как-то отстоять наш бюджет, и доходило до того, что черные глаза ее становились еще темнее, казалось, еще секунда — и отцу в голову полетят все вагончики с железной дороги! Но мама брала себя в руки и тихим страшным голосом убеждала. Впрочем, это пугало только меня, у папы, что называется, в одно ухо влетало… К лютому советскому быту он не просто не был приспособлен, он и не собирался приспосабливаться! Иногда, крайне редко, папа вызывался приготовить обед. Мама впадала в состояние панического ужаса заранее, потому что продуктов изводилось совершенно «нерентабельное» для семьи количество, а кухню после папиной готовки отмывать приходилось дня два.
