Уже в прихожей, ожидая в зеркальном холле лифта, она отметила, что выглядит неряшливо, не причесана. А блузка задралась и измялась под ремнем сумки. Она еще не успела загореть, поэтому из открытых сандалий торчали совсем белые пальцы ног. Да что тут сказать, настоящая викторианская старая дева!
Переступив порог офиса, Ванесса приветливо поздоровалась, быстро оглядев присутствующих, и… обмерла, когда столкнулась взглядом с совершенно неземным по красоте молодым мужчиной. Статный, загорелый, с ослепительной белоснежной улыбкой в пол-лица и пронзительными голубыми глазами, он пружинисто вскочил со своего стула, чтобы поприветствовать даму.
Его лицо показалось знакомым, но ее охватило такое волнение, что голова отказывалась мыслить трезво.
Режиссер бросился к Ванессе с раскрытыми объятиями, шумно представляя ее присутствующим:
— Друзья мои, вот она, великая английская актриса Ванесса Редгрейв, звезда фильма «Фотоувеличение» Антониони! Женщина талантливая, получившая множество премий, да что там, просто дивная красавица!
Затем режиссер подвел ее к смуглому красавцу. Наверняка Ванесса смотрела популярный в свое время вестерн «Джанго» и помнит актера Франко Неро — так вот, это именно он, два часа как прилетел из Рима. Он будет играть вторую главную роль — Ланселота Озерного. По сюжету их ожидает любовная история, ведь Ванесса будет играть супругу короля Гиневру.
Позже сам Франко признается ей, что, увидев свою английскую партнершу, резко скис. Она показалась ему стертой, некрасивой и даже противной. Особенно ее бледные пальцы, глупо торчавшие из босоножек. У него даже настроение испортилось: неужели эту нечесаную амебу он должен страстно любить на большом экране? Впрочем, будучи воспитанным, он своих истинных чувств не показал, лишь приветливо улыбался.
С Ванессой же творилось что-то невероятное. Она чрезвычайно разволновалась, то и дело сбивалась во время репетиционной читки текста по ролям, зачем-то нервно чесалась везде, куда могла дотянуться руками, краснела-зеленела, а заметив, как прохладно итальянский актер реагирует на ее реплики, решила пойти напролом.
Что было, кстати говоря, ей совершенно не свойственно. Спустя два с половиной часа деловой встречи, расставаясь, она смело подошла к Неро и… пригласила его поужинать! Он крайне нехотя согласился — вежливость вежливостью, но конечно же у горячего итальянца были несколько иные представления о первом вечере в Голливуде. Ему хотелось посмотреть местный стриптиз, снять девочку — и все в таком духе. Перспектива высиживания за столом с этой бледной английской немочью Неро явно не радовала.
Тем не менее договорились встретиться в шесть. У нее было время, чтобы сбегать в магазин и купить косметику, «смелое» белье (хотя Ванесса и не думала, что придется раздеваться, но желание быть до последней пуговички потрясающей диктовало свои правила), короткое платье с вырезом и туфли на высоченных шпильках.
Примерив обновки в отеле перед зеркалом, она чуть не заплакала от радости. На нее смотрела новая женщина, такая, какую она никогда прежде не знала. Незнакомый мужчина, которого она впервые увидела пару часов назад, обладал удивительным даром обаяния. Ей отчаянно захотелось стать для него самой красивой, самой яркой, самой соблазнительной.
На свидание Редгрейв примчалась за тридцать минут до назначенного срока. Предупредив администратора о том, что у нее назначена тут встреча, она прошла в полупустой зал и села за первый же приглянувшийся ей столик. Руки у нее дрожали, лицо горело, она не знала, как правильно поставить ноги, то и дело больно выгибающиеся на неудобных каблуках.