Актер Дэниел Рэдклифф называл Лану «женщиной своей мечты», а американский певец Крис Айзек сказал, что Лана — его женский двойник. Ее именовали Элвисом Пресли в юбке, утверждали, что внешность девушки напоминает бессмертные лики кинодив итальянского неореализма… а ее клипы будто снимал сам Дэвид Линч. Забавно, но Лана при этом кокетливо отшучивалась: «Мне тут все говорят, что мои клипы будто кадры из «Твин Пикса»! А я никогда даже не смотрела этот сериал и только понаслышке знаю о якобы странном и мрачном стиле, в котором Линч снимает свое кино. Наверное, это просто совпадение». Прошлой весной в закусочной Lonely and Tasty в Восточном Голливуде Лана случайно заметила за соседним столиком Линча, который пришел туда пополдничать с молодой женой и маленькой дочкой.
Знаменитый режиссер неумело пытался запихнуть ложкой в рот непоседе-малышке раскрошенный в молоке пончик, когда Лана решилась познакомиться. Она без стеснения встала, подошла и обратилась к Дэвиду:
— Мистер Линч! Я ваша страстная поклонница! Признаюсь вам сразу — я долгое время надеялась, что вы мне позвоните, когда увидите мой клип «Синий бархат», и пригласите на какую-нибудь роль в свой новый фильм!
Линч бросил на девушку злой взгляд и рыкнул:
— Как я могу вам позвонить, если я вас знать не знаю?
Лане ничего не оставалось, как развернуться и по-быстрому ретироваться из кафе.
Позже, жалуясь своему агенту на хамство Линча, она услышала: «Интересно, а на что ты рассчитывала, если на каждом углу верещишь, что не видела ни одного его фильма?»
Поклонникам всегда было интересно узнать, откуда появилась их примадонна. Долгое время сама Лана культивировала образ бедной Золушки, девушки из народа, жившей самой заурядной жизнью и на досуге монтировавшей свои клипы из подсобного материала.
Элизабет Грант, это ее настоящее имя, появилась на свет в маленькой деревне Лейк-Плэсид штата Нью-Йорк (место известно тем, что дважды становилось столицей зимних Олимпийских игр — в 1932-м и 1980-м), провела детство в трейлере. Пела в местном церковном хоре, плохо училась, дни напролет смотрела видеофильмы, читала книжки, училась игре на гитаре и сочиняла песни.
Друзья научили ее монтировать клипы, и вскоре у нее появилось новое увлечение — она записывала свою музыку, а потом подбирала под нее куски из старого домашнего видео, найденного на видеопорталах, и классических голливудских картин. Ей было скучно в школе, и она придумала себе свой уютный мирок, в котором, закрываясь от всех, выживала. Никто из домашних и учителей долгое время не догадывался, чем еще увлекается маленькая нелюдимая девочка. Думали: она с головой уходит в свою музыку, самодельные клипы, романы. Как-то раз мать, зайдя в трейлер дочери, пока та была в школе, обнаружила в ее тумбочке початую бутылку бурбона. Принявшись шарить в вещах, нашла и другие тайники, а также дневник девочки, в котором та искренне живописала свою страсть к алкоголю: «Я влюблена в него.
Наверное, это не только важно для меня, но и принципиально — мне кажется, это чувство схоже со страстью. То есть алкоголь можно было бы назвать моей первой любовью. Когда я сочиняю стихи о любви, о том, как грустно ее терять, неосознанно возникает ощущение, что я пишу не о парне, а о бутылке. Я хочу пить всегда, везде, постоянно. Я могла бы закрыться в комнате и пить, пить... Чем-то другим заниматься особой охоты нет...»
Лишь годы спустя журналистам удастся построить шаткую версию о том, как все началось, — якобы любимая бабушка девочки, Мадлен, обожала крепкие напитки. По вечерам она приходила к внучке, чтобы посмотреть сериал, удобно устраивалась на кушетке с тарелкой поджаренных хлебцев и… бутылочкой порто. Они болтали, смеялись, Элизабет напевала бабушке только что сочиненные песни.
