Результатом остался доволен и в ожидании заказа укатил развлекаться в Монте-Карло.
Для таких, как Николай Дмитриевич, у хозяев казино имелись свои методы. Если приезжал человек неизвестный, собиралась информация о его банковских аккредитивах, под рукой была целая сеть агентов, готовых выехать за нужными сведениями хоть в Россию. Изучались личные вкусы — для любителей женщин имелись дамы, работающие на казино. Обычно красавица ловко знакомилась с нужным клиентом, они весело проводили время, разъезжая по Лазурному берегу, потом дама упрашивала ухажера зайти в казино, садилась за рулетку, проигрывала все деньги и умоляла своего друга отыграться. Схема работала безотказно, разница была лишь в проигранной сумме. Потом клиент занимал у знакомых, отправлял отчаянные телеграммы в Россию, иногда дело заканчивалось пулей.
Болтали, что в Монте-Карло дня не проходило без смертоубийства и якобы трупы уносили в подвал и вывозили под покровом ночи.
Купец же Стахеев находился на особом положении. Его приезд в Монте-Карло обычно сопровождался повышением курса акций казино, играл он всегда по-крупному и обыкновенно проигрывал. Сорил деньгами с размахом и без сожаления. Хозяева казино поставляли ему красивых актрис непременно в «греческом стиле».
Фонтан на Новой Басманной улице, названный «Богиня ночи», стал городской достопримечательностью — это был самый первый фонтан с электрической подсветкой. Под ним для обслуживания была устроена специальная подземная комната. Окна особняка, тоже единственные в Москве, освещались специальными уличными светильниками.
Семья, жена Ольга Яковлевна и взрослые дети, мирилась с пагубным пристрастием Николая Дмитриевича — его доходы с лихвой перекрывали проигрыши.
Когда-то унаследованные от отца пять миллионов он приумножил в восемь раз. В 1908 году, когда ему было уже 56 лет, ситуация вышла из-под контроля. Говорили, что за одну поездку он оставил в Монте-Карло пятнадцать миллионов рублей.
Ольга Стахеева, немолодая дама и жена Николая Дмитриевича, с самого утра не находила себе места. Варвара Капитоновна, вдовая мать ее семерых племянников, не узнавала свою сноху. Ольга сидела на низком диване в мавританской курительной, вскакивала, мерила шагами смежную готическую гостиную, то и дело посматривая на часы.
«Оленька, что с тобой, на тебе лица нет», — тревожилась Варя. «Я жду письма». — «От кого?» Ольга молчала. «Не молчи, Оленька, я же вижу, как тебе тяжело. Это все из-за проигрыша, да?» Ольга заговорила, но совсем не о том: «Ты знаешь, Варенька, как мы познакомились? Это случилось Елабуге, у меня был муж. Николай, как увидел меня, аж затрясся. «Отступись, — молил мужа, — возьми все что захочешь, добром прошу». История получилась, как у Зины Морозовой — Савва Тимофеевич увел ее у своего двоюродного племянника. А отец за это Зинаиду проклял». — «Так вот почему ты с ней дружишь!» — «Я тогда впервые поняла, что такое, когда человек, такой как Николай, одержим страстью. Для него не существует препятствий. Обычно мягкий, отзывчивый, он становится совсем другим. А игра, ведь это тоже страсть, еще похлеще другой».
— «Ну да, деньги, огромные деньжищи, каких орлов губили!» — «Нет, с Николам не так. Никто его не знает так, как я. Я сейчас скажу, что в нем самое главное. Он человек бешеных страстей. Ну как Рогожин у Достоевского. А страсть, Варенька, вещь ненадежная — была, да вся вышла. Я долго терпела, но так больше продолжаться не может. Пойми, он разоряет семью, детей, выставляет себя на посмешище. Я на днях ездила к адвокату Плевако, хочу взять Николая под опеку, он обещал изучить вопрос и прислать ответ сегодня». Варвара только и сказала: «Как же ты решилась, Оленька? Его, нашего благодетеля?» — «Решилась вот». — «Но ведь это разрыв, ты понимаешь?» — «Как же не понимать…»
Ответ привезли ближе к вечеру. Ольга прочла письмо и протянула листок Варваре. «Вот все и закончилось. И слог какой-то дурацкий: «На таких людей, как ваш муж, наложить опеку не придется: он сумел сравнительно в короткое время увеличить капитал отца во много раз».
Супруги Стахеевы развелись, сумев договориться по-хорошему.
Николай Дмитриевич переписал часть своих доходных домов на сына и дочь. Ольга Яковлевна стала единственной владелицей особняка на Новой Басманной улице. Свое состояние Стахеев постепенно, втайне ото всех, превращал в вечные ценности, которые легко можно унести — бриллианты, драгоценности, золото и платину. Прятал свои сокровища в одних ему известных тайниках, когда-то предусмотрительно устроенных доверенным архитектором. Невидимый бриллиантовый дым клубился в особняке. Николай Дмитриевич все продумал хорошо. Ольга Яковлевна, ни о чем не догадываясь, всегда рада была его принять.
