За остальными прилетели только через месяц другие летчики: Каманин, Молоков, Доронин.
Летчики, участвовавшие в «челюскинской эпопее», мгновенно стали знаменитыми. Самые завидные женихи в СССР щеголяли в очень красивой летной форме, их портреты украшали всю Москву. Как-то мама с подружкой остановились на тротуаре. Подружка говорит: «Посмотри, какой Слепнев красивый!» А мама отвечает: «А мне Ляпидевский больше нравится!»
Папа действительно был шикарный мужчина: крепкий, красивый, статный. По нему помирала прима-балерина из Кировского театра Татьяна Вечеслова.
Папа с мамой познакомились на одном из приемов у известного адвоката Рабиновича.
Он любил собирать у себя знаменитостей и красивых девушек. Так получилось, что их случайно посадили за столом друг против друга. И вдруг папа предложил маме: «А вы не хотите покататься по ночной Москве? Сейчас очень красиво». «С удовольствием», — ответила мама
Думаю, эта прогулка оставила у нее неизгладимое впечатление, ведь у папы, наверное, единственного в Москве, была иномарка. Сам Генри Форд из Америки прислал знаменитому летчику в подарок серебристый автомобиль, под цвет его самолета...
Моей маме все подруги завидовали, что она замужем за самим Ляпидевским! И все время увивались вокруг папы: «Толечка, ну спойте что-нибудь из Вертинского». Ему из-за границы прислали патефон с пластинками Александра Вертинского и Петра Лещенко.
Папа был очень артистичный и знал их песни наизусть. Поэтому он с большим удовольствием уступал просьбам маминых подруг и тут же садился за рояль. А между поклонницами при первых же аккордах начиналась борьба: кто сядет рядом с певцом. Даже я помню, как мамины подруги совершенно беззастенчиво кокетничали с папой. Я видела, что мама нервничает, и успокаивала ее как могла: «Да не переживай ты так! Он им просто подыгрывает, чтобы не обидеть!»
А папе действительно просто нравилось музицировать. Он мог на слух подобрать любую мелодию. И почему-то обожал с утра наигрывать на рояле траурный марш Шопена. Ну вот нравилась ему эта мелодия! А мама при первых же похоронных «пам-пам-па-па» вздрагивала и сердито кричала: «Толя, прекрати сейчас же! Как только ты начинаешь это играть, Робик тут же заболевает!»
Мой младший брат действительно постоянно чем-то болел. Конечно, Шопен тут был ни при чем, просто Робка рос очень болезненным ребенком. Зато сейчас Роберт Ляпидевский — народный артист России, играет все роли Зиновия Гердта в Театре кукол им. С. В. Образцова...
Первая родительская квартира была в Скатертном переулке, в доме, где жили Григорий Александров с Любовью Орловой. Помню, как отцу однажды с пограничной заставы прислали подарок — здоровенную овчарку по кличке Дольф. Пес был очень грозный. Даже мама его боялась: кинет ему кусок мяса и быстро закрывает дверь на кухню. Так вот однажды этот Дольф слегка прикусил соседского мальчишку. А мальчик оказался непростой. Дуглас был сыном Григория Александрова. Родители принесли извинения известному режиссеру, но это не помогло.
Рассерженный Григорий Васильевич посоветовал отцу: «Вы собаку лучше кому-нибудь отдайте». Дольфу, естественно, попало, но его никому не отдали.
Каждое утро я просыпалась под звуки радио. Папа включал приемник на полную громкость и под бодрый голос диктора: «А теперь, товарищи, начинаем утреннюю гимнастику» отжимал тяжеленную черную гирю.
Папа был директором огромного авиационного завода и все время пропадал на работе. Когда никого не было дома, мы с Робкой открывали платяной шкаф в родительской спальне, чтобы полюбоваться орденами на парадном темно-бирюзовом кителе генерал-майора. Среди них сияла медаль — пятиконечная звезда Героя Советского Союза из червонного золота.
