У любознательной, обожавшей сказки девчушки, какой была Роз, загорались глаза, когда бабка шепелявым голосом рассказывала о том, что ей самой внушила еще ее мать: разные панели алтаря отвечают за исполнение различных желаний, но настоящей мистической силой складень обладает только у себя дома, в соборе Святого Бавона в Генте. Жители Фландрии не сомневались в последнем обстоятельстве и всякий раз после очередной кражи частей алтаря злорадно ухмылялись: мол, все равно они вернутся домой, куда им деваться?
Роз, разумеется, не призналась Роримеру, что у нее сложились особенные отношения с Гентским алтарем. Кстати, возможно, именно висевшая над кроватью репродукция и рассказы бабки привели к тому, что у девочки из простой семьи рано проявился интерес к искусству.
Нет, сама она рисовать не умела и даже не хотела учиться, зато могла часами рассматривать в местной библиотеке альбомы по живописи: Рафаэль, Рембрандт, Тициан, Дюрер — она влюбилась в полотна великих мастеров так, как в ее возрасте полагалось влюбляться в мальчиков. Над замкнутой толстой девочкой в нелепых круглых очках в школе смеялись и обзывали «ученой жабой», она, как полагается, плакала в подушку, дичилась, ни с кем не дружила, все выходные листала в библиотеке альбомы и запоем читала статьи о живописи. Безо всякого труда она окончила сначала школу изящных искусств в Лионе, потом — Высшую национальную школу изящных искусств в Париже, лелея мечту стать искусствоведом.
Не было такой силы, которая могла бы помешать Роз Валлан поехать в Гент 6 ноября 1920 года, и 22-летняя девушка стояла среди ликующей тысячной толпы бельгийцев, собравшихся на площади около собора Святого Бавона: впервые за 126 лет Гентский алтарь был собран воедино и предстал во всей своей красе.
После поражения Германии в Первой мировой войне, согласно Версальскому мирному договору, несколько створок алтаря, проданных в свое время прусскому королю Фридриху Вильгельму III, вернулись наконец домой из Берлинского музея. Роз чуть не затоптали при входе в собор, и вот наконец она увидела это чудо своими глазами. Чтобы пройти вдоль алтаря, необходимо было отстоять огромную очередь, и пока Роз черепашьим шагом приближалась к святыне, в голову лезли воспоминания о наставлениях бабки. С детства ей запомнилось, что мужчинам полагалось просить счастья у Адама, а девушкам и женщинам — у Евы; Иоанн Креститель помогал на духовном пути, а фигуры праведников — в карьере.
У бабки в комоде лежали какие-то листки с полустершимися словами молитв и заклинаний, когда-то переданные ей матерью, где было написано, как правильно обращаться к святым, но после смерти бабки записи пропали — наверное, родители их попросту выкинули. Оказавшись наконец перед алтарем, Роз замерла в восхищении. Толпа напирала, подталкивая девушку вперед, и буквально в последнюю секунду Роз успела взглянуть на Еву и, совершенно не ожидая от себя такой страсти и горячности, отчаянно выкрикнула: «Пожалуйста, праматерь Ева, пошли мне жениха и любовь!»
И тут же испуганно зажала рот рукой и стала стыдливо оглядываться: ей казалось, она закричала на весь собор, но никто не обращал на нее ни малейшего внимания, все лица были обращены к алтарю, и каждый, наверное, в этот самый момент посылал свою собственную молитву.
Выбравшись из толпы и оказавшись на средневековых улицах города, Роз вдруг резко остановилась — в памяти внезапно всплыл наказ бабки: после того как выскажешь Еве свою просьбу, у нее надо мысленно попросить яблоко, которое она держит в руке! Роз совсем забыла об этом! Ну да ладно. Разве все это не сказки? О чем же она попросила Еву? О любви? Роз шмыгнула носом и поправила очки, возмущенно посмотрев вслед налетевшему на нее прохожему: прямо стыдно за себя! Откуда вдруг у нее выскочила эта просьба? Просто как черт из табакерки! Она и думать не думает ни о какой любви, не про нее это. Ей 22 года, она все еще девственница, и за всю жизнь у нее не было ни одного свидания с парнем. Они не интересуются такими, как она, синими чулками. И не надо. Ей тоже на них плевать!
Видимо, поскольку бабкин наказ Роз забыла, никакой любви Ева ей и не послала.
