Чего она, собственно, боится? Не воровка же, не преступница! Она вышла в 7 утра из подъезда (Эндрю еще отсыпался после вечернего спектакля), подошла к одному из папарацци и заговорила с ним. Опешив, так как не ожидал такого поворота, тот начал сбивчиво объяснять, что выполняет задание — на этой неделе он должен сдать в редакцию три фотографии Эммы, желательно с Гарфилдом, и тогда сможет заплатить за квартиру. Эмма, кивнув, позволила себя сфотографировать и даже пообещала уговорить возлюбленного.
С тех пор она перестала паниковать, заметив идущих следом газетчиков: люди как люди. За ней по Нью-Йорку неотступно таскался еще один тип, Эмма и с ним пообщалась.
Поинтересовалась, как поживают его дети, теперь они иногда перебрасываются парой фраз (он по-прежнему за ней ходит), и Эмма непременно интересуется его отпрысками. Он хотя бы не задает ей дурацких вопросов, от которых Эмма впадает в бешенство, — почему она выбрала Человека-паука. Да, обычно газетчики даже не удосуживаются назвать ее возлюбленного по имени: Человек-паук — и все! Неужели и впрямь надеются, что она поведает им трогательную историю о любви с первого взгляда и о том, что встретила свою вторую половинку? И признается, что это истинная правда и других причин в общем-то не существует. Ах да, есть еще одна, пожалуй. Доверительно наклонившись и округлив глаза, словно собиралась раскрыть великую тайну, Эмма заговорщически шептала своим хрипловатым низким голосом: «Эндрю — великий артист...» Она проигрывала эту мизансцену не раз и с кем угодно — в шикарном ресторане во время разговора с «важными» людьми, с редактором глянцевого журнала, даже с друзьями...
Эндрю немного кипятился и одновременно восхищался ею. Когда папарацци начали нести караульную службу у дома, где жила семья его брата и племянники, Эмма и с этими парнями нашла общий язык. Ей даже удалось убедить настырных писак: ну какой, к чертям собачьим, интерес вызовут у публики детишки брата? Ведь это не их с Эндрю чада! Удивительно, но факт — осаду сняли! Недаром всем, кто сталкивается с Эммой, кажется, будто эта новая голливудская звезда может преспокойно заявиться к вам на воскресный обед, ничуть не церемонясь и не заставляя краснеть хозяев из-за оказанной им чести. К тому же если они с Эндрю не работали, то вели на редкость скучный образ жизни.
Бродили по Нью-Йорку, заходили послушать кларнет Вуди Аллена в старинном кафе отеля «Карлайл», летали в Европу как обычные туристы — осматривали достопримечательности и наслаждались обществом друг друга.
В 2012 году Эмму впервые пригласили на «оскаровскую» церемонию в качестве одной из ведущих — причем в паре с опытным «бойцом» Беном Стиллером. Актеры разыгрывали обычную в общем-то комическую рутину: Эмма — восторженная наивная старлетка-инженю, Бен — ветеран шоу-бизнеса. «Кажется, нам с вами нужно вступить в смешную перепалку? Отлично! Вы мне говорите, что я ужас какая хорошенькая, а я отвечаю: «У тебя нет шанса, смешной мальчишка», — все это она выпалила на одном дыхании, а бант — бант больше ее красивой головки — почти не шелохнулся.
Бен сразу понял: его партнерше удалось покорить зал единолично, а он — он и есть умудренный опытом ветеран, не более того... Стиллер прямо на сцене выразил Эмме свое восхищение и признал, что юная актриса «украла» у него шоу. К вящей радости и под аплодисменты присутствующих.
В 2012 году Эмму вновь позвали вести «Оскара», но, увы, ей пришлось отказаться... Несколько лет назад ее мать перенесла тяжелую операцию. Надежды на благополучный исход почти не было, но после всех изнуряющих процедур наступила ремиссия, и это было счастье. Могла ведь и не наступить — врачи не скрывали и такого исхода. Тогда Эмма снималась в «Zомбиленде», и однажды на вечеринке ее познакомили с сэром Полом Маккартни. Эмма попросила его нарисовать птичьи лапки, объяснив, что Blackbird — любимая мамина песня.
