Меньше всего он ожидал, что сестра выронит тарелку и расплачется.
— Прошу тебя, умоляю, прости меня, Эрик, — забормотала она сконфуженно и виновато, пряча от него покрасневшие глаза.
— За что? — растерялся мальчик.
— Я знаю, они все сказали тебе, — твердила Пэт. — Да, это ужасная правда!
— Что? — пискнул Эрик, охваченный испугом и дурным предчувствием.
— Ну как что? То, что я твоя мать...
И мир рухнул. В голове словно поднялся ветер и перемешал, перепутал все понятия и представления, которыми жил Эрик и на которых незыблемо держалась его жизнь.
Пэт — его мать? А кто же тогда мама Роуз? А папа Джек? Значит, усатый дядька, муж Пэт, — его отец?
В тот день Эрика искали до самого вечера, а он стоял в самом дальнем углу сада у пруда, и остервенело швырял в воду маленькие и большие камешки. Час швырял, другой, третий... Перепуганная мама Роза с громким плачем кинулась к нему, но он чуть было не запустил камнем ей в лицо. Во всяком случае, хотелось очень. Дома за столом упорно молчал, насупившись и глядя в свою тарелку, пока взрослые по очереди беспомощно пытались объясниться. В свои 9 лет Эрик мало что понял, ну а потом ему все стало ясно, чего там. 16-летняя Пэт связалась с канадским солдатом, он сделал ей ребенка, после чего, как водится, заявил, что женат, и отбыл восвояси в свою Канаду. Родители Пэт скрывали, как могли, от соседей позор дочери, и та родила Эрика тайно, на чердаке, а затем покинула городишко.
Всем сказали, у семейства Клэптон родился долгожданный поздний ребенок. Так бабушка с дедушкой превратились в родителей. Занятно: позднее Пэт вышла замуж за другого канадского солдата, собственно, с ним она и приехала. По крайней мере хорошая новость заключалась в том, что усатый тип, муж Пэт, не был отцом Эрика. Уже будучи взрослым, Клэптон узнал, что его настоящий отец давным-давно умер.
— Можно мне теперь называть тебя мамой? — волнуясь, спросил Эрик, когда улеглись страсти.
Ответ обжег его.
— Нет, — завила Пэт, — нельзя. Это будет очень больно для мамы Роуз, ну и мои дети ведь ничего не знают…
«Мои дети».
Всю жизнь Клэптона будут преследовать эти слова: ее дети, дети его матери, он к ним не относится, он чужой, лишний, незаконный, его вообще не должно было быть. Именно так он и ощущал себя всю жизнь — не тем, не таким, неподходящим, человеком второго сорта. Вот откуда, наверное, постоянно грызущее его чувство вины перед всеми и за все — делал он что-то, не делал — не важно. Теперь вот погиб его собственный сын, так Клэптона чувство вины просто разрывает. Все вокруг твердят в один голос: мол, это просто несчастный случай. Но ведь малыш Конор родился именно у него! И Эрик был ужасным отцом, хуже просто не бывает! Он редко звонил сынишке, они нечасто виделись, и Лори, мать Конора, вечно была на Клэптона в претензии. Найдется ли вообще на свете такая женщина, которая на Клэптона не в претензии и не точит на него зуб?
Он — дерьмовый отец! Но муж, любовник, бойфренд, или как это там называется, ничуть не лучший. Девчонок было у него немерено, они находили его харизматичным, красивым, талантливым. А он разбрасывался ими, частенько одалживал друзьям. Впрочем, в такой уж психованной тусовке вертятся рок-музыканты. Он сам стал гитаристом стихийно, вцепившись в подаренный дедом инструмент. Музыкальное образование Клэптон получил, слушая радио и пластинки, подыгрывая исполнителям. По выходным слушал в пабе Сида Перрина, косившего под Марио Ланца, или Баллера Коллье, задушевно игравшего на аккордеоне. Однако вкусы Клэптона определились быстро: фолк, джаз и рок-н-ролл, и он до сих пор не изменил им. Но как мешала поначалу треклятая зажатость и неуверенность в себе!
