И Кассандра безропотно слушала… Пусть лучше пишет романы, чем опрометчивые письма в далекий Лондон.
Увы, жизнь была разительно непохожа на сочинения Джейн. Даже такому скромному, такому благоразумному счастью Кэсс там не оказалось места. В мае 1797 года из Вест-Индии пришло известие о смерти Томаса Фоула. Почти весь свой капитал в тысячу фунтов он завещал невесте…
Господи, лучше бы Том не делал этого глупого завещания! Обеспечить Кассандре безбедную жизнь эта тысяча фунтов конечно же не могла, но хранить память о своем несчастном и благородном женихе как будто бы обязывала…
Или фантазерка Джейн, все больше предпочитавшая свои романтические выдумки обычной бесхитростной жизни, убедила в этом сестру? Вдвоем им было как будто легче переживать разочарования жизни…
Постепенно Джейн начинала понимать, что Том Лефрой для нее недостижим. Благополучно став адвокатом, осенью 1798 года он уехал в Ирландию, где спустя год женился на богатой сестре своего университетского приятеля. К тому моменту, когда эта весть дошла до Джейн, в маленьком бюро красного дерева уже лежали рукописи двух готовых романов: «Разум и чувства» и «Первые впечатления». Третий, получивший название «Нортенгерское аббатство», она планировала закончить в ближайшее время.
— Думаю, гонорара за «Эмму» хватит, чтобы продержаться несколько месяцев… И, как тебе известно, у меня есть еще кое-что, что может заинтересовать мистера Мюррея.
Положив руку на плечо Кэсс, Джейн тихонько присела рядом. Джон Мюррей был ее новым издателем, несколько месяцев назад выпустившим в свет четвертый за пять лет роман мисс Остин. И красовавшееся на титульном листе «Эммы» витиеватое посвящение принцу-регенту, которое Джейн посоветовал сделать не кто иной, как сам королевский библиотекарь мистер Кларк, красноречиво свидетельствовало о том, что в обществе ее творения приняты как нельзя лучше…
После смерти отца хлопоты об устройстве литературных дел Джейн взял на себя брат Генри. В 1810 году он оплатил издателю Томасу Эджертону типографские расходы, рекламу и распространение романа «Разум и чувства».
Успех его был столь оглушительным, что второй роман, «Гордость и предубеждение», Эджертон уже купил сам за сто десять фунтов. Джейн ликовала… «Не вздумай отказываться, я теперь богата», — писала она Кассандре, посылая ей отрез материи, купленной в Лондоне, куда Джейн ездила, чтобы вычитывать гранки...
К тому времени всем многочисленным членам семейного клана Остин было абсолютно ясно, что сестры так и останутся старыми девами. Что ж, с решением Кассандры еще можно было смириться. В конце концов, родителей даже отчасти согревала мысль, что в старости рядом будет не одна из многочисленных невесток, обремененных заботами о собственной семье, а любящая дочь, к тому же такая рассудительная и заботливая.
Но Джейн… Старики Остин решительно отказывались понимать, почему она упорно отклоняет одну удачную партию за другой.
Молодой преподаватель из Кэмбриджа Сэмюэл Блэкол, готовящийся принять сан и оставить университет ради места в хорошем приходе… Как и Том, он был родственником Лефроев. И Кассандра подозревала, что именно контраст между его тяжеловесной основательностью и веселой игривостью Тома сделал для Джейн почти невыносимыми визиты в некогда так любимый ею Эш, куда Блэкол несколько раз приезжал погостить…
Эдвард Бриджес, родной брат их невестки Элизабет. Как и Блэкол, он был молодым священником со средствами и хорошими связями в обществе.
И Элизабет, с которой Кассандра всегда была весьма дружна, неизменно помогая жене брата во время ее едва ли не ежегодных родов, как-то призналась, что давно знает о сердечной склонности Эдварда.… И только Джейн как будто не замечала вокруг ничего, что не могло бы служить ей материалом для ее романов.
И все же родители не оставляли своих надежд. В конце 1800 года мистер Остин заявил, что удаляется на покой, отдает свой приход и старый дом их детства в распоряжение сына Джеймса и переезжает «вместе со своими дорогими девочками» в курортный городок Бат. Впрочем, его долгие и обстоятельные рассуждения о полезности тамошних целебных источников, мастерстве врачей и многочисленных развлечениях, которыми славится город, никого не могли обмануть. И Джейн, и Кэсс было абсолютно ясно, что их везут на последнюю отчаянную охоту за женихами.
И ради этой охоты им придется пожертвовать всем, что было так дорого и любимо: их милой спальней с шоколадного цвета ковром и голубыми обоями, пианино, на котором они обе учились играть, и дивными гэмпширскими пейзажами, по которым Кассандра училась рисовать, коллекцией любимых нот и книжными шкафами в отцовском кабинете… Только со своим любимым бюро Джейн категорически отказалась расстаться. Впрочем, теперь она его почти не открывала. Никогда в жизни Кассандра не видела ее такой подавленной, как будто ей предстояло покинуть в Гэмпшире не старый пасторский дом, а саму память о полной радужных надежд молодости. Но возражать отцу не отваживалась даже Джейн. Ее решимости хватило лишь на то, чтобы незадолго до отъезда, не обращая внимания на ворчание матери, вдруг бросить все утомительные предотъездные хлопоты и, никому ничего не объясняя, уехать к Биггам в Мэнидаун…Туда, где она когда-то познакомилась с Томом Лефроем…
