Через несколько мгновений прихожу в себя — чувствую, как меня подхватывают сильные руки, мое тело висит на чужих плечах, меня куда-то волокут, я с трудом переставляю ватные ноги. Выводят на улицу. Когда охранник Мишель бережно и аккуратно сажает меня в салон машины, с языка неожиданно срывается колкость: «А мне чего же круассан не захватил?» Мишель молчит, опускает глаза. Двери захлопываются. Куда они меня везут? Я теряю сознание и больше ничего не помню. Наверное, я выплакала тогда все слезы, которые были в моем теле».
Распоряжение отвезти Валери в клинику отдал именно Франсуа — у нее случился нервный срыв. Личные вещи и мобильный телефон были конфискованы, «чтобы оградить пациентку от пагубного влияния внешнего мира».
Вот как она описывает этот момент:
«…В больнице меня накачивали лекарствами так, что я спала несколько дней и потеряла счет времени. Вызываю к себе врача и узнаю от него – это Франсуа настоял на увеличении дозы успокоительных. Именно по этой причине я была в таком состоянии, что даже ложку не могла держать в руках».
Впервые открыв глаза, Валери испугалась, ощутив себя просто выпавшей из реальности, — она совсем не понимала, сколько прошло дней, как позвонить матери и сыновьям, где теперь Франсуа. Повернув голову вправо, заметила на столе цветы и шоколад. Наверное, их принесли сыновья.
Повернув голову влево, увидела у дверей охрану — и тут все события прошедших дней разом вернулись.
«…Наша с мужем личная драма стала делом государственной важности, — размышляла в больнице Валери. — И теперь моя медицинская карточка, наверное, тоже будет прикреплена к сверхсекретному досье правительственных архивов? Я вдруг поняла, что не знаю, куда идти, когда меня выпишут из этой больницы. И будет ли у меня теперь свой дом?! Пытаюсь сказать медсестрам, что не хочу больше лекарств, что мне от них плохо — даже ложку роняю из рук, есть самостоятельно не могу! Девушки тихонечко гладят меня по голове, шепчут на ухо: «Только не сдавайтесь!». Им было меня жалко — искренне, по-человечески.
Но что они могли сделать?»
Валери требует к себе лечащего врача, чтобы спросить «Не слишком ли много я принимаю лекарств?» Доктор, как пишет Валери, признается — насчет большой дозировки седативных препаратов распорядился президент, он лишь исполняет его требования.
Франсуа навестил ее через несколько дней. Говорил о том, что теперь в ее жизни многое изменится. Что все официальные поездки с ее участием отменяются. Усталая голова Валери отказывалась что-либо понимать. А как же Индия? Она же так долго работала над этой благотворительной акцией «Борьба с голодом»! Нет, в Индию тоже ехать не нужно. И с голодом бороться не нужно. А все, что ей нужно, — это заботиться о себе и быстрее поправляться.
Франсуа достает листок бумаги, бегло зачитывает текст своего официального выступления по ТВ — пара десятков холодных фраз об «окончании совместной жизни с Валери Триервейлер». «….Я прошу его отдать мне ключи. Говорю: «Ты меня выбрасываешь из своей жизни, ты больше в нашей квартире не дома. Отдай ключ», — вспоминает она в своей книге. Еще вчера все главные события жизни они делили пополам, теперь это закончилось. Каждый будет сам по себе. Валери не верит своим ушам. Где-то в глубине души она еще надеялась, что все обойдется — скандал утихнет, Франсуа выступит с публичным извинением, она простит, жизнь вернется в прежнее русло…
…Как и ожидалось, скандал, сразу же окрещенный французской прессой Gayetgate, потряс всю страну.
Олланд выступил с двумя официальными заявлениями: первое — он считает, что личная жизнь не подлежит публичному обсуждению, второе – он официально сообщает о разрыве отношений с мадемуазель Валери. Вопросы о предполагаемой отставке вызвали у Франсуа Олланда искреннее непонимание. Нет, он намерен работать дальше и не видит никаких причин, чтобы покидать свой пост.
Сколько времени она провела в той клинике? Неделю, месяц, год? Однажды от Франсуа пришло СМС: «Я прошу у тебя прощения, потому что все еще тебя люблю». Струсил он или был искренним? Я больше не могла ему верить…» — размышляет она в своих мемуарах.
Наконец доза успокоительных стала меньше, и однажды врач сообщил, что ее выписывают и перевозят в резиденцию Лантерн, что в Версальском парке, для реабилитации в домашних условиях.
Лантерн всегда была их любимым местом отдыха. Но теперь Валери будет отдыхать здесь одна.
«Личные вещи я решила оставить в Елисейском дворце, а от роскошных презентов, полученных за время пребывания в образе «первой полу-леди,» отказалась. Украшения Chopard, часы Rolex, одежда именитых кутюрье, тонны косметики и парфюмерии люкс, все эти женские радости теперь достанутся новой избраннице президента», — с усмешкой пишет бывшая избранница.
