Так я продолжила традицию жен, отбитых у собственных музыкантов. Хотя слово «отбил» тут все-таки не подходит. Наталья от Мишки ушла вроде без лишней крови, потом — я, и, забегая вперед, последняя жена Гребенщикова Ира Титова покинула басиста «Аквариума» Сашку… Борька просто феномен по этой части! Вероятно, настолько в творчестве, что времени посмотреть по сторонам не хватает, а мы все время были перед глазами. Автоматически то есть все происходило.
Итак, началась у нас с БГ любовь, год проболтались по друзьям-знакомым, а с 1981-го стали жить вместе. Мне дали комнатку от отдела образования, потому как я устроилась убирать 222-ю городскую школу. Вот в этой комнатке я была счастлива так, как никогда больше...
Боря в совершенстве владеет английским. Он, как мне кажется, многие идеи для своего творчества почерпнул из недоступного народу СССР по причине отсутствия перевода англоязычного фэнтэзи. Книги ему привозили студенты-англичане. И вот Гребенщиков читал мне вслух на ночь про Мерлина, Короля Артура и прочих рыцарей, переводил, что называется, с листа. Незабываемые минуты. Сейчас сказала — и плакать хочется. Разве можно было не влюбиться?
В каждый мой день рождения Боря раскладывал на столике много подарков. Не один и не два, а обязательно много. Очень любил привозить что-то на память из поездок. От бусиков до просто интересных камушков. Из Киева однажды прислал настоящий киевский торт. Огромный вкуснейший торт и настоящие французские духи Chanel № 19. С тех пор люблю этот аромат.
Жаль, купить в магазине не могу, а там, где могу, нет настоящих.
…Можете сколько угодно смеяться, но я долго верила в то, что в жизни Бориса я единственная женщина. А мы с девочками каждую неделю ходили в баню в Фонарном. Традиция у нас такая была. И вот Галя-бурятка, подруга Миши Файнштейна, однажды завела разговор про мужиков-гадов. Мол, все они на одну колодку. «Да нет, все разные, — возразила я, — Гребенщиков же налево не бегает». «Ты совсем дурочка, что ли?» — искренне удивилась та. Оказалось, что романов у моего благоверного было так много, что никто не сомневался — я в курсе, спрятать такое количество шашней просто нереально. «Ну только не говори, что ни про Москву не знаешь, ни про гастроли»… Затрясло меня так, что даже домываться не стала, не смогла.
Как в лихорадке натянула одежду и побежала домой.
Борька только из Тбилиси приехал. Сидит, как шах персидский, в ворохе подарков: вино грузинское, бусики-безделушки, фрукты. Я ему в лоб и врезала: «Говори, гад, было? На гастролях было? В Москве бабу завел?!» Отпираться Борис не стал: «Гад я, согласен». — «Ты в третьей степени гад, потому что постоянно говоришь, что любишь, песни такие чудесные посвящаешь, а сам…» Я много тогда что говорила в горячке. Борис рухнул на колени, в глазах слезы. «Прости, Лю», — говорит. Плохо мне было настолько, что руки сводило судорогой, состояние — вот-вот в обморок хлопнусь. Верила-верила, а тут — на тебе! «Постарайся успокоиться», — уговаривает, и грузинского вина в бокал льет для анестезии. Когда бутылка подходила к концу, захотелось поверить в обещания.
На какое-то время тему измен мы закрыли.
Попивать я начала как раз когда выяснилось про Борькино кобелинство. Благо дома алкоголь не переводился. Все время у нас тусил народ, который тащил сетками, сумками, чемоданами. От спирта до французского коньяка. Какой-то западный артист, уже не помню имени, все сальто на сцене крутил… пришел к нам с канистрой виски. Что потом творилось в доме с утра, и вспомнить страшно! Кто под столом, кто в ванной спит. Кто эти люди и где мои вещи? Незаселенных комнат было полно, и туда проникали всевозможные жильцы — Борькины гости. И пили, пили… Но все-таки пока я еще не знала, что такое запой.
Первого нашего с Борей ребенка я потеряла в 1983 году. БГ тогда сотрудничал с цыганской певицей Пономаревой.
