Это неправда!»
В этот период я опять жила с мамой. Александров снова звонил и умолял вернуться. Он лил слезы раскаяния, был в совершенно невменяемом состоянии: «Я умираю… Не могу больше… Приезжай, иначе сейчас повешусь». Мне стало его жалко, и я снова вернулась. Я прекрасно понимала, что Климов с Ларисой — прекрасная пара, он никогда от нее не уйдет. А тут какой-никакой, а свой, неженатый…
Александров снова решил начать все сначала и подшился. Мы ездили путешествовать, он очень много работал над сценариями, мы даже совместно что-то писали. Он неоднократно предлагал «проводить» меня в загс, но мне этого уже не хотелось. И все-таки мы подали заявление.
А в последний момент у двери загса я развернулась и убежала…
Мы продолжали мучить друг друга. Я бы так назвала нашу жизнь с Сашей — сосуществование под одной крышей. А через полгода закончилось действие ампулы, и все опять началось по-новой. Он сорвался. Мы много скандалили. Как-то приезжаю домой, а там — пьяная компания. Смотрю, Александров в сигаретном дыму, а у него на коленях сидит какая-то мадам из его прошлой жизни. Они обнимаются и целуются взасос. Я не выдерживаю и бросаю в их сторону стакан. Слово за слово — начинается скандал. В результате меня кубарем спускают с лестницы. И я снова, как побитая собачка, бегу к маме. Уже поздно, метро не работает, пришлось плестись пешком.
Но проблема была не только в алкоголе. Когда мне исполнилось 18, у Саши появилась другая Муза, моложе меня лет на пять.
Ее звали Даша Михайлова. Снова сработал синдром нимфетки. Александров написал для Даши сценарий фильма «Голубой портрет», снимал картины, где она играла главные роли. Он практически создал ее как актрису. Я страшно ревновала, мучилась, переживала. Мы с Дашей никогда в жизни не встречались. Думаю, о моих муках она и не подозревала. Александров не скрывал от меня своего восторга по поводу Даши: «Ты не представляешь, какую потрясающую девочку я нашел!» Знаю, что они общались, но думаю, до интимных отношений не дошло. Даша была совсем ребенком, а он не стал бы связываться с малолеткой. Я хорошо помнила их с Соловьевым старую поговорку: «15 за 15!» Но пережить его восхищение другой актрисой я не могла… Наши с Александровым отношения стали похожи на какое-то противоборство.
Я постоянно пыталась доказать ему, что я — самостоятельная творческая личность и обойдусь без его поддержки. Наверное, в этом был протест: занимайся своей Дашей сколько хочешь! Без тебя не пропаду! Я много снималась у других режиссеров: в год по четыре картины. Конечно, тешила себя надеждами на будущие съемки у Климова. Но, увы, из этого так ничего и не получилось. В последний момент его картину закрыли. Элем очень сильно переживал: слишком много души, сердца он вложил в этот фильм…
О гибели Ларисы Шепитько я узнала на съемках в Башкирии. По дикому совпадению в день трагедии, почти в то же время, я упала с лошади и чуть не разбилась. Меня отвезли в реанимацию с сильным сотрясением мозга. В этот момент я вдруг осознала, что больше не буду общаться с Элемом.