Они целовались в парке отеля, за ними с интересом наблюдала охотившаяся за мышами лиса. Кате было страшно от того, что о приезде Бальмонта могла узнать строгая матушка… Потом он умчался в Россию и отправился в Крым — о том, что в это время там жила поэтесса Мирра Лохвицкая и Бальмонт был страстно влюблен и в нее, Катя узнала много позже.
Сущее проклятие — оказаться женой поэта, которому все время нужны новые эмоции. Печка пожирает дрова и дает тепло, а ее муж питается страстями и перековывает их в стихи.
Константин мог любить многих — но она при этом оставалась единственной… Правда, порой Кате казалось, что причиной ее бед стала магия.
Поначалу ее мать была против этого брака: как можно отдать любимую дочь разведенному, да еще взявшему на себя вину в крушении семьи мужчине? Первый брак Бальмонта оказался исключительно неудачен — в 22 года его женила на себе хорошенькая Лариса Гарелина, дочь шуйского фабриканта, землячка начинающего поэта. Ее ужимки вскружили Константину голову. После первой брачной ночи он узнал, что Лариса не девушка, и вскоре между супругами начались ссоры. Как женщина она перестала для него существовать — ночью Константин лежал рядом с женой и не мог до нее дотронуться. Жить с Ларисой Бальмонт не желал, но и бросить ее не решался — женины рыдания парализовали его волю.
Все кончилось тем, что он выбросился из окна гостиницы, с третьего этажа, на булыжную мостовую — переломал кости, покалечил лицо и год пролежал в постели. С тех пор Бальмонт хромал.
В конце концов Лариса согласилась на развод, но ему пришлось взять вину на себя — а это значило, что по законам Российской империи Бальмонт не имел права вновь жениться церковным браком.
…Деревенский попик обвенчал их с Катей за взятку, ее мать отказала зятю в приданом. Но при этом решила спасти дочь от нищеты: ослушница получила неплохое содержание — две тысячи рублей в год, на эти деньги они с Бальмонтом и жили. Все шло хорошо до тех пор, пока не случилась трагедия: их ребенок родился мертвым, Катя металась в горячке, врачи говорили, что надежды нет.
Она выжила, но горе превратило ее мужа в другого человека… Уж не стоит ли за этим чья-то злая воля?
Екатерина Алексеевна была здравомыслящим человеком, не верила в мистику и подобные мысли от себя гнала. Все дело в том, что у ее мужа идиосинкразия к алкоголю — так ей сказал доктор Тандов. Бальмонта осматривали многие врачи, она водила его даже к знаменитому французскому профессору, в свое время лечившему впадавшего в безумие Мопассана. Француз почему-то решил, что ее мужу поможет гимнастика. Доктор Тандов подошел к делу основательнее: он вообще запретил Бальмонту пить. И поэт держался — до поры до времени, пока они были вместе… А когда срывался, глядел на жену с такой ненавистью, что ей делалось страшно. Наутро, правда, протрезвев и успокоившись, уверял, что ничего не помнит...
Она не обращала внимания на досужие слухи: среди знакомых притчей во языцех была дружба Бальмонта с Валерием Брюсовым, их разрыв и то, что из этого получилось.
Когда Брюсов начал публиковаться, Бальмонт уже был знаменит. Они подружились, во всем поддерживали друг друга. Поначалу Брюсов находился в тени Бальмонта, затем его потеснил: в журнальных и издательских делах, которые они начинали вместе, Бальмонт вскоре оказывался на вторых ролях. Для него это мало значило, а Брюсов в конце концов возненавидел друга. Одни говорили, что Валерий приревновал к Бальмонту свою жену, другие — что поэты не поделили другую женщину. Оба пользовались огромным успехом у дам, об афинских ночах, которые поэты устраивали, слагали легенды.
Было это или нет — но от одного к другому и в самом деле переходили женщины. Одной из них стала слегка безумная писательница Нина Петровская, в конце концов попытавшаяся застрелить Брюсова из пистолета, — это произошло в публичном месте при большом скоплении народа и тут же превратилось в одну из окололитературных легенд. Но развело их все-таки не это — яблоком раздора стала поэтесса Мирра Лохвицкая. После того как Бальмонт представил их друг другу, Брюсов признался, что Лохвицкая ему не понравилась, а вернувшись домой, написал в дневнике, что прежней близости между ними уже не будет и всему виной эта женщина. Отношения самого Бальмонта с Лохвицкой, на взгляд обывателя, тоже граничили с безумием: это был страстный, многолетний роман в стихах — Константин преследовал Мирру, та от него ускользала, а если и отвечала взаимностью, то только на бумаге.
