Понятно, что при перечисленных достоинствах недостатка в претендентках быть не могло. Правда, и на сей счет в империи имелись очень строгие правила. Достойную партию Францу Фердинанду могла составить представительница всего лишь одной из 16 семей в Европе. Но семьи, по счастью, были очень большими, и детей женского пола в них имелось даже с избытком.
И тут началось! Жениться Франц Фердинанд категорически не желал. Невинность он, разумеется, не хранил, регулярно прибегая к услугам жриц любви и просто барышень с широкими взглядами. Но связывать себя священными узами не собирался. Заявлял, что ждет встречи со своей единственной, что хотел бы создать семью с женщиной зрелой и опытной (в житейском, конечно, смысле, поскольку любовного опыта у барышень из хороших семей не предполагалось по определению), и снисходительно именовал юных соискательниц, а заодно и всех молоденьких особ женского пола «мышками».
Император Франц Иосиф хмурился, но терпел. Продолжал возлагать надежды. В 1898-м назначил наследника своим заместителем в верховном командовании армией — второй (а в случае оперативных военных действий даже и первый) армейский пост в империи. И в знак высокого доверия отправил с инспекцией в Прагу. На бал, проще говоря.
А Софии в последний год было уже не до балов. Мать и отец в ее присутствии были хмуры и неразговорчивы. Зато оставаясь одни, напряженно о чем-то говорили часами. София не прислушивалась, не так ее воспитали, чтобы подслушивать чужие тайны. Да к тому же и тайны-то никакой тут не было.
Она все прекрасно понимала. Любимая дочь с каждым днем превращалась во все более тяжкий камень на родительской шее. Семья и так едва сводила концы с концами, чтобы содержать еще и старую деву. И плата за разборчивость невесты тоже была ясна: монастырь.
Что ж, София не возражала. Только тихо грустила, глядя по утрам из окна своей комнатки и гадая: сегодня или завтра она увидит эту покосившуюся изгородь, старого пса в конуре, эти луга и холмы на горизонте в последний раз. Она уже тайком собрала вещи к отъезду и только не решалась сказать обо всем сама, дожидаясь, когда отец и мать придут к ней и сообщат о неизбежном.
Как вдруг случилось чудо. Родственники замолвили слово друзьям, те похлопотали перед знакомыми — и по прихотливому стечению счастливых случайностей Софию пригласили ко двору фрейлиной эрцгерцогини Изабеллы.
Перспективы замужества это, конечно, скорее сужало, чем расширяло: кто польстится на старую деву в столице, раз уж в провинции охотников не нашлось? Но дочь хотя бы получала денежное содержание и переставала обременять семью. И родители, вознеся благодарение господу, быстренько снарядили Софию в путь. И вот теперь не в монастырской келье, а на роскошном балу фрейлина эрцгерцогини Изабеллы стояла в одиночестве у стены и отчаянно сдерживала слезы, вспоминая старого пса в конуре, покосившуюся изгородь, луга и холмы на горизонте.
Пылали свечи, мазурки сменялись вальсами и полонезами, дамы трепетали веерами и стиснутыми в корсетах бюстами, кавалеры звенели шпорами — короче, скука смертная.
И эрцгерцог, отбыв приличествующее время, совсем уже собрался уйти, когда взгляд его вдруг остановился на стоявшей в одиночестве где-то у стены молодой женщине. Почти не отдавая себе отчета в происходящем, Франц Фердинанд подошел и пригласил на танец Софию Хотек. Когда перед ней остановился с приглашением на танец наследник престола, девушка в первый момент подумала, что он ее с кем-то перепутал. Но грациозно склонила голову, принимая приглашение. И грянула музыка...
Они полюбили друг друга еще прежде, чем смолк оркестр. Это трудно объяснить, но такое случается. А может, они просто были предназначены друг другу судьбой.
Их тайный, почти бесплотный роман тянулся несколько месяцев, Франц Фердинанд и София проявляли чудеса изобретательности, обмениваясь нежными письмами и скрывая свои чувства от мира. Но писем стало мало. Франц Фердинанд зачастил в Пресбург, в имение эрцгерцогини Изабеллы. Натянуто улыбался за обедом, рассеянно вздыхал за кофе, зато охотно играл в теннис, благо спортсменом он был лучшим, чем собеседником.
Эрцгерцогиня была на седьмом небе от счастья. Супруга эрцгерцога Тосканского, она в отличие от родителей Софии входила-таки в круг тех самых 16 избранных семейств, с представительницами которых мог связать себя узами брака наследник престола. И дочерей на выданье у нее имелось целых три! Особые надежды возлагались, конечно, на старшую — бойкую Марию-Кристину, которая по родительскому наущению флиртовала с дорогим гостем, пожалуй, даже чуть больше, чем позволяли приличия.
