Три львенка притаились у ограды, защищавшей деревню племени самбуру от хищников. Она состояла из полутора десятков крытых пальмовыми листьями глинобитных хижин и хлипких сараюшек. Самбуру держали в них коз. Сложенная из веток колючего кустарника ограда выглядела внушительно — полтора метра высотой, метр в ширину, но как только стемнело, львята начали проделывать в ней дыру.
Часа через два лаз был готов. Припав животами к земле, львята проползли в дыру и затрусили по деревне, пробираясь к ближайшему сараю.
Когтистая лапа поскребла по гнилым доскам калитки. Защелка отскочила, дверь распахнулась, и тощие туземные козы испуганно заблеяли. Сопя и фыркая, львята потащили двух задушенных коз к ограде...
В это время обитатели деревни мирно спали — такого наглого разбоя в здешних краях не было давно, живущие в окрестностях львы избегали людей. Поутру деревня переполошилась: пропали две козы, и никто не мог поручиться, что лев не пожалует снова. Самбуру снарядили гонца, и он отправился в кенийский городок Исиоло к главному инспектору управления охоты Джорджу Адамсону. Староста просил его приехать и пристрелить разоривших загон львов. Но инспектор появится еще не скоро, а есть львам захочется завтра — и староста велел мужчинам готовить копья и луки с отравленными стрелами.
Гонец добрался в Исиоло лишь к утру следующего дня. На нем была соломенная шляпа, застиранная армейская рубашка и сшитые из старого мешка штаны, сандалии он смастерил из автомобильной покрышки. Приземистый, пожилой самбуру не походил на вестника судьбы, но в Исиоло его, без сомнения, привела именно она. Миссис Адамсон сразу поняла, что к козам наведались ее львята...
У нее перехватило горло, ноги стали ватными, но гонец ничего не заметил: жена инспектора прекрасно владела собой. Знакомые считали Джой Адамсон на редкость волевой женщиной. Слабость у нее была только одна...
Гонец знал, что перед ним стоит жена большого человека, и разговаривал с ней почтительно. О том, что Джой Адамсон мировая знаменитость, он, разумеется, не догадывался.
Дело происходило в 1963 году, но люди из его деревни недалеко ушли от каменного века. Если бы ему рассказали, что мэмсахиб Адамсон написала книгу, которую перевели на десятки языков, что она объездила с лекциями полсвета и пила чай с английской королевой, африканец все равно ничего бы не понял: читать он не умел, что такое «книга», не знал. Не знал он и о том, что трое напавших на его деревню рыжих разбойников для мэмсахиб то же, что для него — внуки. Джой послала мальчика-слугу за мужем, велела накормить гонца и отправилась в свой кабинет.
…Несколько лет назад в доме Адамсонов появились новоселы. Муж Джой отправился на охоту за львом-людоедом. Он рассчитывал обернуться за три дня, а задержался на неделю.
Льва, убившего двоих односельчан, туземцы считали колдуном-оборотнем: зверь был чуток и осторожен, ускользал из ловушек, местные охотники уверяли, что от его шкуры отскакивают копья и отравленные ядом стрелы. Джордж положил у подножия дерева убитую козу и затаился на сколоченном на высоте двух метров дощатом помосте. Обычно это срабатывало — но хищник почувствовал неладное и не пришел.
Джордж, раскладывая приманки, шел по его следам: льва видели то тут, то там, но зверь по-прежнему был неуловим. Он появился, когда Адамсон этого не ожидал, и напал сзади. Старший инспектор еле успел вскинуть винтовку и выстрелить. Хищник оказался львицей, ее львят нашли неподалеку, в горной расщелине: бросаясь на охотника, она защищала свое потомство. Джордж привез львят домой, и это навсегда изменило судьбу его семьи.
Крошечные полуслепые комочки прижимались друг к другу, шипели и фыркали: поначалу они были в ужасе, но освоились в доме быстро.
Джой выкармливала их разведенной сгущенкой, рыбьим жиром и костной мукой. Потом львята распробовали мясо и за день могли слопать козу. Налаженный быт полетел ко всем чертям: один взмах львиного хвоста отправлял на пол масленку, бисквиты, полдюжины фарфоровых чашек и полный горячей воды чайник, льняная скатерть тут же стаскивалась на пол.
Пробирались львята и в кабинет Джой. Аккуратно сложенные рукописи и рисунки через несколько секунд превращались в кипу белых клочков: львята самозабвенно гонялись за ними, как за диковинными бабочками, по ходу дела опрокидывая мебель. Кто-то из них исхитрился открыть письменный стол, вытащил из ящика ее фотоаппарат, настоящую немецкую Leica, и выволок на лужайку.
