Она никогда не пробовала этого раньше, шла, просто поверив Филиппу: если начнет падать, он успеет развернуться и подхватить ее. По-прежнему стоя на канате, конечно. Такое не под силу даже опытному акробату-канатоходцу после цирковой школы и многолетней практики. Филипп овладел этими трюками только потому, что учился всему сам, по собственной системе. Стать канатоходцем он захотел после того, как увидел цирковых канатных акробатов. Ему тогда было шестнадцать, и о школе не вспоминали уже даже родители, махнувшие на сына рукой. Из своей провинциальной дыры Филипп переехал в Париж, снял крошечную комнатенку на улице Лапляс и неплохо зарабатывал, жонглируя на улицах.
Нацепив шляпу-цилиндр в образе молчаливого комического персонажа, которого он сам себе придумал, Филипп очерчивал цветным мелком круг на асфальте — это была его арена. Полисмены, прежде чем его арестовать, обычно сами восторженно глазели на представление, один как-то даже привел с собой сынишку, и только когда малыш насмотрелся, надел на Филиппа наручники. Подумаешь, сутки ареста, какое дело! В участке ему обычно включали телик, подкармливали — в общем, принимали, как родного. Но Филипп никогда не забывал, что он рожден для великих дел. Канат теперь стал для него важнее всего. Ему было плевать, как учат в цирковой школе: мол, сначала надо натянуть канат сантиметрах в 15—20 над полом, а потом поднимать все выше и выше. Он считал, что начинать надо с самого трудного, и, следуя своему девизу, Филипп однажды на лужайке где-то под Парижем натянул канат сразу почти на высоте дуба.
Правда, он сплел широкий канат, по которому спокойно мог пройти любой. И к вечеру уже по нему бегал. На следующий день немного убавил ширину, потом еще — и через месяц преспокойно разгуливал по обычному акробатическому канату. За этими упражнениями его однажды застиг Жан-Луи Блондо, длинноволосый чернявый парень, высоченный, как сосна. Сейчас он возится с леской на противоположной крыше Южной башни. Друг юности не подкачал, пошел с Филиппом на «штурм»!
Года четыре назад Жан-Луи мечтательно бродил с фотоаппаратом по Парижу и окрестностям, раздумывая, что бы такое интересненькое снять, — и наткнулся на упражнявшегося Филиппа.
— Эй, парень, можно я тебя щелкну? — крикнул он Пети.
— Валяй, — согласился Филипп и выполнил свой фирменный трюк — лег на канат.
Жан-Луи онемел от восторга и никак не мог навести фокус. Все время пока он возился, Филипп продолжал невозмутимо лежать на канате, что-то весело насвистывая. Он научился самостоятельно выделывать такие трюки, что цирковые умирали от зависти. Не каждый канатоходец способен лечь на трос, сесть на него или, например, сделать «ласточку» и пируэт.
Жан-Луи был первым, кому Филипп открыл свою дикую мечту:
— Хочу пройти по канату между нью-йоркскими башнями-близнецами!
Ясное дело, сначала Жан-Луи ошалел — он слыхом не слыхивал про эти башни. Тогда Филипп показал ему статью — но не ту, первую, вырванную из журнала в приемной стоматолога, а появившуюся почти четыре года спустя — башни построены, они ждут только Филиппа!
Вот, собственно, зачем они сейчас здесь, на крыше самого высокого в мире небоскреба. Мечты должны осуществляться, иначе зачем они нужны? Жан-Луи сейчас выстрелит из специального лука длинной леской с противоположной башни в ту, где стоит Филипп еще с двумя ребятами; они поймают конец лески, закрепят его, и это станет связью между двумя крышами, средством перемещения необходимого оборудования и основой будущего троса, по которому намерен пройти Филипп.
Черт, он никак не может найти конец лески, только что переброшенной ему Жаном-Луи, темнота хоть глаз коли, а фонарик он зажигать боится — в двух шагах от них спит полицейский.
Надо торопиться! Неужели чертова леска соскочила вниз? Тогда дела плохи, без ее помощи канат не натянуть. Да где же она наконец? Филипп стянул с себя носки — босыми ногами вернее ее нащупать. Казалось, он бесконечно шарит в темноте ладонями и ступнями, пока вдруг чувствительные пальцы ноги не нащупали тончайшую выпуклость.
Три года упорной подготовки к «штурму» — это вам не шутка! В качестве генеральной репетиции Филипп устроил в Париже небольшое шоу, натянув летом 1971 года канат между башнями собора Нотр-Дам. Через пару лет Пети устроил еще одну репетицию, натянув канат над мостом в Сиднее, но и там и высота, и расстояние были для него просто детской шалостью по сравнению с тем, что он задумал сделать в Америке.
Филипп несколько раз наведывался в Нью-Йорк, чтобы на месте скрупулезно изучить все детали и поближе познакомиться со своими «высокими» друзьями.
