За что бы теперь ни брался новоиспеченный карибский пират, все складывалось на редкость успешно. Ему нравилась идея иметь недвижимость в разных уголках мира, и он принялся активно претворять ее в жизнь. Лондонский госпиталь, спасший его дочь от смертельного вируса, получил от Деппа чек на миллион долларов. Он умел и любил быть щедрым.
Нет, Ванесса не испытывала никакой творческой зависти к его успеху — ей вполне хватало своих скромных достижений, умеренных заработков, любви и уюта их семейного гнезда, в конце концов, это и была та самая божественная идиллия. Как-то раз Джонни намекнул, что она могла бы отойти от дел и полностью посвятить себя дому. Какой смысл мотаться по миру, когда так приятно целыми днями сидеть в прованской глуши, слушать птиц, строить замки из песка и камешков на берегу озер, печь пироги в кое-как сложенной Джонни кривоватой печи?
А когда он приобретет виноградник и наймет целый штат работников, кто будет за ними присматривать?
Но превращаться в домохозяйку Ванессе совершенно не хотелось.
…Когда Джонни занялся «Ромовым дневником», это стало главным событием не только ушедшего года, но и всей его жизни. Ведь он так любил Хантера Томпсона, так ему поклонялся. Ванесса помнит, как он визжал от радости, когда был подписан последний документ, открывающий съемочной группе доступ к работе. Она прекрасно понимала, насколько он счастлив. Поэтому когда Джонни, прежде регулярно звонивший ей и детям по скайпу, вдруг каждый вечер оказывался «не в сети», она не придала странному исчезновению никакого значения.
Это его игра, его тема — книжки Хантера все исчерканы пометками, Джонни их постоянно цитирует. Вот и теперь, попав в свою стихию, он погрузился в нее с головой.
Ванесса продолжала сниматься, дети постоянно были при ней во Франции. В перерывах между съемками они ездили в Иври-Сюр-Сен, к родителям Ванессы, или сидели в прованском поместье с ее сестрой.
Тем временем в прессе регулярно появлялись отчеты о загульных вечеринках Джонни в Америке — с сестричками Олсен, в мотеле — с проститутками… И как следствие родилась тема «неминуемого разрыва с Ванессой». Она принципиально не комментировала сплетни, говоря в своих интервью:
— Я устала от того, что самый первый вопрос, который мне задают журналисты весь этот год: правда ли, что мы с Джонни расстались.
Отвечаю — неправда! Он сверхвостребованный артист и, в отличие от меня, не может позволить себе расслабиться. Я никогда не упрекала его за отношения с алкоголем. Мне даже кажется это эротичным — мой мужчина с бурбоном в руке. Сколько вечеров мы просидели так у камина! Обнявшись, почти ничего не говоря. Он медленно потягивал любимый напиток, и по комнате разливались пряные ароматы…
…Она не забеспокоилась и после того, как он не вернулся во Францию по окончании «Ромового дневника», на школьные каникулы детей. Их свидания в скайпе были короткими, Джонни часто зевал и прятал глаза: «Столько работы навалилось.
Я теперь хожу на встречи каждый день. И не исключено, что начну сниматься уже через неделю у Вербински. И еще у меня осталось пять полетов в Европу на премьеры «Дневника»… Даже не знаю, когда обниму тебя и детей».
На прованские каникулы с детьми Ванесса отправилась одна. Бросив машину у изгороди, она отпустила резвых отпрысков первыми открывать дом и все окна, а сама решила проведать огород, который Джонни, получалось, попросту бросил на произвол судьбы. Сооруженные его руками из веток и полиэтилена парники покосились, а местами совсем завалились на землю, похоронив под собой помидоры и огурцы. Желтые листья и сморщенные плоды, попорченные насекомыми, представляли собой жалкое зрелище. Забытые своим хозяином, они отказались бороться за жизнь…
Не в эту ли минуту Ванессе вдруг показалось, что в их семье наступают большие перемены, многое больше не вернется, жизнь изменится навсегда и бесповоротно…
