А как здорово начиналось то солнечное сентябрьское утро… На завтрак Дебби испекла оладьи, чего, честно говоря, давненько с ней не случалось. Но сегодня особенный день — у Хью первая репетиция в театре Broadhurst. Его собственное двухчасовое шоу «Назад на Бродвей» стартует через месяц, и в прессе уже поднялась шумиха. Журналисты заключают пари: побьет Хью прошлогодний рекорд Аль Пачино, чей «Венецианский купец» стал одним из самых прибыльных спектаклей на Бродвее, или кишка тонка у австралийского жирафа? Хью уже отобрал пять чудных девушек на подтанцовки и теперь мысленно проигрывает все мизансцены.
Он будет исполнять свои любимые номера из старых и новых мюзиклов плюс шутливые пародии на эпизоды его самых знаменитых фильмов. Конечно, будут и «Люди Х», куда же он теперь денется от Росомахи…
— Представь, папа, дама, что живет на третьем этаже, — внучка Пикассо, — старший сын Оскар, перепачканный вареньем, спешил поделиться новостями. — Я показал ей мои рисунки, она говорит, я клево рисую.
Хью не смог сдержать улыбки. Приятно, что у его мальчика есть проблески художественного таланта. В современной живописи Оскар разбирается даже лучше Хью. Пацану одиннадцать, а он так и сыплет именами: Кандинский, Малевич, Шагал... Таланты младшей дочери еще не проявились в полной мере, но Дебби разумно полагает, что не стоит торопить события.
Пока шестилетняя Ава мечтает о карьере рок-певицы, а что будет дальше — покажет время. Что ж, его всегда восхищала рациональность собственной жены. Поцеловав на прощание Дебби, Хью легко сбежал вниз по лестнице: лифт в их роскошном доме — привилегия богатеньких пенсионеров, а он молод и душой, и телом, подлетел к почтовому ящику, открыл и… увидел этот конверт с именем Грейс. Он думал о нем целый день: во время репетиции, за ленчем с девочками, даже болтая по телефону со своим агентом... К вечеру Хью не выдержал — бросил письмо на стол перед Дебби. Супруга чистила яблоки для пирога. Поистине, сегодня кулинарный талант разыгрался в ней не на шутку…
— Ты уже прочитал, о чем пишет Грейс?
— невозмутимо спросила Дебби, срезая яблочную кожуру.
Прочитал? Нет, а зачем?.. Он даже не вскрывал конверт, потому что знать не желает, что там внутри. Эта женщина — словно кошмарное привидение из его прошлого, нелепый бессмысленный сон, который хочется, проснувшись поутру, поскорее забыть…
— Напрасно, — все так же спокойно продолжала Дебби. — Ведь она — твоя мать. А вдруг ей необходима помощь?
Всю ночь Хью ворочался без сна. Ворошить прошлое не хотелось — он давно похоронил события тех далеких лет на дне своей памяти, позаботившись, чтобы никто и ни при каких обстоятельствах не извлек их оттуда, но мысли упорно возвращались в 1976 год… В тот злополучный год мать ушла от них навсегда.
Хью открыл глаза: на краю постели сидел старший брат Ральф и теребил его за плечи.
— Вставай, соня.
Папа велел мне отвести тебя в школу. Шевелись, а то опоздаешь…
Трясущимися от утреннего холода руками Хью натягивал брюки. В темной кухне он не увидел ни мамы, ни дымящейся миски манной каши на столе. Они с братом наскоро перекусили бутербродами и почему-то со всех ног побежали в школу, хотя до начала занятий оставалось целых полчаса. Вечером осунувшийся, как-то враз постаревший Крис Джекман собрал всех пятерых детей за столом — ужин приготовила расстроенная, все роняющая из рук соседка — и показал записку, нацарапанную на клочке бумаги.
