Только спустя время врач-нарколог объяснил мне, что его пациенты очень часто так себя ведут: они перекладывают вину за свои проступки на других, проецируя собственные действия на того, кто находится рядом.
...Поначалу, когда Андрей уходил из дома, я звонила друзьям, и его возвращали, потом, когда это стало происходить все чаще, я уже не извещала их. Какой смысл? Все равно повторится. В который уже раз беспокоить людей...
А Андрей стал пропадать из дома уже на несколько дней. Не предупреждая. Появлялся и уходил, когда ему захочется.
Когда мы крестили Мирона, он сильно выпил еще с утра. Фотографии попали в прессу, и я помню чувство ужасной неловкости, которое испытывала.
Нет, журналистам я по-прежнему твердила, что у нас все прекрасно, что это лишь плохой кадр, сделанный папарацци.
Что в конце концов на крестинах собственного ребенка отец может позволить себе немного выпить.
Если бы немного...
Все покатилось как снежный ком.
Как раз грянул кризис, и бизнес Андрея практически встал. Реанимировать его не получалось, а может, он не очень и стремился. В Лондоне у Андрея жила мама, которая, как бы жизнь ни сложилась, всегда поддерживала сына. Даже если бы он вообще решил больше ничего не делать.
Правда, поддержка свекрови распространялась только на Андрея.
Мне же она как-то заявила, что я сижу на шее ее сына и тяну из него деньги — на дом, на няню, на себя. «Вот мы растили своих детей сами, и ничего...»
У меня от этих слов внутри все замерло: я тяну деньги?! Да я с детства зарабатывала сама и продолжала бы это делать, если бы мы с Андреем не решили создать семью. А тут, оказывается, я стала иждивенкой!..
...Когда я носила под сердцем нашего второго сына, Андрей предупредил, что придется затянуть пояса. Финансовый вопрос стоял тогда остро, как никогда. Ну что ж, не пропадем... У меня была машина, драгоценности, которые можно продать. Что я и сделала. Распрощалась с легким сердцем со всем ценным, что у меня было, даже с часами. Все это — дело наживное. Пройдут тяжелые времена, и мы купим новые часы, кольца, сережки.
А пока важно, что у нас есть деньги на то, чтобы заплатить врачам, которые вели мою беременность, чтобы купить все необходимое для малыша, чтобы в холодильнике была еда...
Я не сомневалась, что тяжелые времена пройдут и на нашей улице снова выглянет солнце. Но Андрей все глубже погружался в темноту...
Он часто повторял, что я его обязательно брошу. «Да как такое может прийти тебе в голову? У нас ребенок! Мы ждем второго! Я люблю тебя!» — «Нет, ты меня бросишь... Я чувствую, я знаю...» Твердил, как мантру, и уходил в запой...
Возможно, причина в том, что не ладилось на работе, может быть, его мучила неуверенность в себе, но Андрей темный тогда уже почти полностью поглотил светлого.
Помню, с огромным животом (на последнем месяце беременности) сижу в комнате с Мироном на руках.
